After 3
Шрифт:
Гарри быстро поворачивай голову и идет к дивану.
— Она была здесь… — он указывает на диван с бутылкой ликера. Мои глаза наливаются слезами, но я глотаю их вниз, — И никто, блять, не пришел. Ни один из этих ебучих отцов, — он плюет и крутит горлышко бутылки. Он прижимает бутылку к губам и наклоняет голову назад, чтобы проглотить остатки ликера.
— Хватит! — я кричу, ступая ближе к нему. Я буквально готова выдернуть эту бутылку прямо из его рук и разбить об кухонную плитку. Хоть что-то, но он не будет это пить. Я не знаю, сколько еще алкоголя сможет выдержать
Гарри делает другой глоток перед остановкой. Он использует тыльную сторону руки, чтобы вытереть остатки ликера со рта и подбородка. Он усмехается и смотрит на меня впервые, как мы вошли в этот дом.
— Почему? Ты хочешь немного?
— Нет, — я лгу.
— Слишком плохо, Тесси. Там достаточно, чтобы разделить на двоих, — он произносит нечленораздельно, держа большую бутылку в руке. Я съеживаюсь, когда он называет меня, как мой отец. Это должно быть более, чем литр любого ликера, который он выпил. Интересно, как долго он прятался тут в течении тех худших одиннадцати дней всей моей жизни?
— Держу пари, что ты любишь это.
Я отхожу назад и пытаюсь придумать план действий. Прямо сейчас у меня нет никаких вариантов, и я становлюсь немного напуганной. Я знаю, что он физически никогда не причинил бы мне боль, но я не знаю, как он будет обращаться с собой — и я эмоционально не подготовлена к другому упреку от него. Я стала слишком привыкшей к Гарри, которым я могу хоть немного управлять, который был более милосердным: саркастичным и капризным, но не более. Свет в его налитых кровью глазах слишком знаком мне, и я вижу всю его злобу в опьяненных глазах.
— Почему я должна любить это? Я ненавижу видеть тебя таким. Я не хочу, чтобы ты страдал, Гарри.
Он улыбается и тихо хихикает перед тем, как поднимает бутылку и разливать спиртное на диванные подушки.
— Знаешь ли, ты, что ликер является одним из наиболее пожароопасных средств?
– говорит он мрачно.
Моя кровь становится холодной.
— Гарри, я…
— Этот ликер здесь. Это чертовски высокая опасность, что что-то может загореться, — его голос был, как в тумане, медленным и страшным, пока он продолжал заливать диван.
— Гарри! — я кричу намного громче, — Что ты собираешься делать потом? Спалить дом? Это ничего не поменяет!
Махнув пренебрежительно рукой в сторону меня, он иронизирует.
— Ты должна уйти. Сюда нельзя детям.
— Не разговаривай со мной так! — чувствую свою смелость, но одновременно немного боюсь, я хватаюсь за бутылку и тяну на себя.
Ноздри Гарри раздуваются, и он пытается ослабить мою хватку.
— Отпусти его. Сейчас, — говорит он сквозь зубы.
— Нет.
— Тесса, не провоцируй меня.
— Что ты собираешься делать, Гарри? Драться со мной за бутылку алкоголя?
Его глаза широко открываются, даже рот открывается от удивления, когда он смотрит на наши руки, когда мы играем в перетягивание каната.
— Дайте мне бутылку, — я требую, усиливая хватку. Это тяжело, и Гарри не облегчает ситуацию, но у меня столько адреналина, что дает мне силы. Ругаясь себе
Я тянусь к нему, предлагая оставить ее там.
— Я не вижу ничего особенного здесь, — он хватает бутылку, прежде чем я успеваю, и льет больше спиртного на диван, затем ходит по кругу комнаты, оставляя следы легковоспламеняющихся рома позади него, — Эта дыра будет снесена в любом случае. Я делаю новым владельцам большое одолжение, — он смотрит на меня и пожимает плечами, — Это, наверное, дешевле в любом случае.
Я медленно отворачиваться от Гарри и лезу в сумочку, чтобы найти телефон. На дисплее появляется мигающий символ, показывая, что мой телефон скоро выключится из-за низкого заряда батареи, но я набираю единственный номер, который мог бы помочь нам в этот момент. Держа телефон в руке, я перехожу обратно к Гарри.
— Полиция приедет к дому твоей мамы, если ты сделаешь это. Тебя арестуют, Гарри, — я молюсь, что человек на линии может слышать меня.
— Плевать, — бормочет он, его челюсти сжимаются. Он смотрит вниз на диван, его пронзительные глаза смотрят в прошлое, — Я до сих пор слышу ее крик. Ее крики звучали, как раненый дикий звереныш. Ты знаешь, как это звучит для маленького мальчика?
Мое сердце болит за Гарри, от обоих рассказов — невинный маленький мальчик, который был вынужден наблюдать, как его мать били и изнасиловали, и злой, раненый мужчина, который чувствует, что его единственный выход — это сжечь весь дом, чтобы избавиться от воспоминаний.
— Ты же не хочешь попасть в тюрьму, не так ли? — я не буду проклинать себя, но надеюсь, что эта идея заставит его пересмотреть свои действия.
Мой прекрасный темный принц смотрит на меня; мои слова явно напугали его.
— Вызови такси сейчас. Прогуляйся до конца улицы. Я прослежу, чтобы ты ушла прежде, чем я сделаю что-нибудь, — его голос яснее, чем должен быть, учитывая количество алкоголя в его крови. Я слышу, как он пытается сдаться.
— У меня нет никакого способа, чтобы заплатить за такси, — я показываю ему свой бумажник и американскую валюту.
Его глаза чуть закрыты, и он бросает бутылку в стену. Она разлетается, но я еле-еле дрогнула. Я видела и слышала это слишком много раз за последние семь месяцев.
— Возьми мой бумажник и забери деньги. Уходи. Блять! — одним быстрым движением он вынул бумажник из заднего кармана и бросает его на пол передо мной.
Я нагибаюсь и засовываю его в свою сумочку.
— Нет. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной, — говорю я мягко.
— Вы настолько идеальна… Ты ведь знаешь это, да? — он делает шаг ко мне и поднимает свою руку, чтобы прикоснуться ей к моей щеке. Я вздрагиваю от его прикосновения и смотрю глубоким хмурым взглядом на его красивое измученное лицо, — Разве ты не знала это? Ты идеальна, Тесс, — его горячая рука ложится на мою щеку, и его большой палец начинает двигаться по коже.