Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний

Коллектив авторов

– За то, что ты безбрачным остался.

На это Иезекия сказал:

– Мне известно стало через Духа Святого, что дети, которые родятся от меня, будут людьми недостойными.

– Тебе ли тайны Господни ведать? Тебе надлежало исполнять то, что повелено тебе, а Господь совершит по воле Своей.

– Выдай теперь за меня дочь свою, Исайя! Может быть, ради общих заслуг наших, от меня достойное потомство произойдет.

– Приговор Предвечного над тобою произнесен.

– Сын Амосов! Кончай прорицания свои и уходи, – воскликнул Иезекия, – от прадеда моего (от Давида) жив завет в семье нашей: –

«Даже когда меч острый уже на шее твоей лежит, не переставай уповать на милосердие Божие» [74] . (Бер., 10)

74

И чудо Милосердия совершилось: Иезекия был исцелен и прожил после того пятнадцать лет. Знамением обещанного ему исцеления послужило такое чудесное явление: тень на солнечных часах Ахазовых возвратилась назад на десять ступеней (II Цар., XX).

XXXII. Меродах-Баладан

Вавилонский царь Меродах-Баладан имел обыкновение обедать в три часа и спать после этого до девяти часов вечера. Сделал он тоже самое и в тот день, когда движение солнца было задержано ради знамения царю Иезекии. Встав от послеобеденного сна, царь был изумлен, вместо вечерних сумерек увидя кругом свет утра. Возмущенный нерадивостью слуг, давших ему (как он полагал) проспать до утра, он готов был убить их за это.

– Как осмелились вы, – кричал он, – оставить меня спать весь день и всю ночь?!

– Государь! – отвечали слуги, – нынешний день вернулся назад к утру своему.

– А чьим богом совершено это?

– Богом царя Иезекии.

– А разве существует бог более могущественный, нежели тот, которому поклоняюсь я?

– Государь, – отвечали слуги, – Бог царя Иезекии могущественнее всех богов вселенной.

Тогда «послал Меродах-Баладан, сын Баладана, царь Вавилонский, письма и дары Иезекии». Писал он так: «Мир и привет Иезекии, царю, мир Иерусалиму и мир великому Богу».

После того как письма были отданы для отсылки их к Иезекии, сообразил Меродах-Баладан, что поступил он не так, как следовало:

– Привет Иезекии и Иерусалиму написал я раньше и только потом привет Богу.

Встал он с трона и, сделав три шага, чтобы вернуть прежние письма, написал, вместо прежних другие письма, которые гласили: «Мир и привет Богу великому, мир Иерусалиму и мир Иезекии».

Тогда сказал Господь:

– Из уважения ко Мне ты встал с трона и три шага сделал. За это Я произведу из потомков твоих трех царей, которые властвовать будут от края до края мира; имена их: Навуходоносор, Евиль-Меродах и Валтасар. (Танх.)

XXXIII. Манассия

Предание от Симеона бен Азаии.

– В найденном мною в Иерусалиме «Списке родословий» я нашел такую запись:

«Пророк Исайя был убит царем Манассией. Когда Манассия поставил в Святилище изображение идола, Исайя стал пророчествовать перед народом, говоря от имени Господа: «Почему гордитесь вы храмом, построенным Мне? Ни высшие, ни низшие миры не вмещают величия Моего, – так нужен ли храм ваш Мне? «Где же вы

дом построите Мне и где место для присутствия моего»? Вот, идет Навуходоносор – разрушит он дом тот и вас в изгнание уведет!»

Разгневался Манассия. «Взять его!» – крикнул он слугам своим. Убежал Исайя в лес, произнес Шем-Гамфораш и исчез, поглощенный стволом кедра. Но при этом остались наружу кисти, вплетенные в край его одежды. Раз сказали об этом Манассии; послал он туда плотников. Начали плотники дерево то распиливать и стала кровь капать и течь. Когда дошла пила до уст Исайи, отлетела душа его. Ибо устами своими согрешил он, сказав: «Живу среди народа, которого уста нечисты». (Иеб. 49; Песик., 4; Иеруш. Санг.)

Манассии явился во сне рав Аши.

– Зачем, – спросил рав Аши, – вы идолам поклонялись?

– Если бы ты жил в том поколении, – ответил Манассия, – ты бы ухватился за край облачения идольского и за идолом бежал бы. (Санг., 101)

«И привел Господь на них военачальников царя Ассирийского, и заключили они Манассию в кандалы, и оковали его оковами и отвели его в Вавилон».

Манассию посадили в медный котел, в котором проделаны были отверстия, а под котлом разложили огонь. И в такой беде находясь, Манассия не отвратился от идолопоклонства, и не было того идола, к которому он не взывал бы: «Идол такой-то! Приди, спаси меня!»

Видя, что никто из них не приходит на помощь ему, Манассия сказал: «Помнится мне – отец мой, молясь, взывал, бывало, так: «Когда ты в бедствии будешь <…>, то обратишься к Господу, Богу твоему». И вот, я ныне взываю к Нему. Услышит Он меня – хорошо, нет – я буду знать, что божества – все одинаковы».

Ангелы Служения стали запирать все окна небесные, дабы не давать молитве Манассии доступа к Господу.

– Владыка миров! – говорили он, – человек, который дерзнул поставить идол в Святилище Твоем – возможно ли раскаяние для него?

Отвечал Господь:

– Но если Я отвергну его раскаяние, Я этим поставлю преграду для всех других кающихся.

И для молитвы Манассииной Господь открыл доступ под подножие Престола Небесного. «И услышал Господь моления его и возвратил его в Иерусалим, на царство его». (Песик.)

XXXIV. «Это – и еще другое»

По преданию от р. Хии бар Абуия:

У царя Иоакима было начертано на черепе: «Это – и еще другое».

Дедом р. Перейды найден был, валявшийся у ворот Иерусалимских, человеческий череп, на котором было начертано: «Это – и еще другое». Предал он череп этот погребению, но череп вышел на поверхность земли. Вторично похоронил – и череп вторично вышел наружу.

Понял он тогда, что это череп Иоакима, о котором сказано в Писании: «Ослиным погребением он будет погребен: его вытащат и бросят далеко за ворота Иерусалима».

«Однако же, он был царем, подумал дед р. Перейды, и оставлять его на позор не подобает».