Агапи в Радужном мире
Шрифт:
Сидя на жёстком неудобном стуле посреди комнаты и придерживая кота, лежащего на коленях, я в сотый раз отвечала на одни и те же вопросы.
— Что у тебя случилось со здоровьем в дороге?
— У меня началось ежемесячное женское недомогание.
— Ты всегда плохо переносишь эти дни?
— Я не помню, как это было до моей болезни.
— Чем питается твой зверь?
— Он ест то же, что и я.
— Куда исчезла ваша спутница?
«У царя был двор, на дворе стоял кол, на колу мочало. Наша песня хороша — начинай сначала», — крутилось у меня
«Инк, — мысленно позвала я друга, — долго это ещё будет продолжаться?»
«Потерпи, скоро должны закончить».
Терплю.
— Чем ты кормишь своего питомца?
— Тем, что ем сама.
— Куда ушла ваша спутница?
— Не знаю. Она торопилась и не захотела остаться с нами.
— Почему вы не пошли с ней?
— Меня мучили боли и головокружение, и брат решил, что мне надо отдохнуть.
— Твое недомогание заразно?
— Нет. Это естественно для всех взрослых здоровых женщин.
— Твой зверь опасен?
Ответить я не успела. В помещение вошел Инк в сопровождении высокого грузного мужчины. Одеты все чиновники были традиционно. Единственное, что отличало их от горожан — цвет халатов, сшитых из ткани глубокого чёрного цвета. На рукавах нашиты узкие разноцветные ленточки. У моего следователя полоска была розовая. У вошедшего — тёмно-фиолетовая. Она едва выделялась, но, кажется, говорила о высоком ранге служащего.
— Инкитариум, ты бывал при дворе и знаешь, что такое служба, — объяснял он рес Плою. На извинения это походило мало. Скорее, выговор за провинность. — Мы печёмся о безопасности. Сложные времена настали.
Инк молча кивал, но лицо его не выражало согласия.
— Так мы пойдем? — улучив момент, спросил он служаку.
— Да. Подпишите обещание о неразглашении и идите.
— Подписывать кровью? — дернул меня чёрт за язык.
— Кровью не надо. Это не высший допуск секретности. Достаточно чернил, — спокойно ответил служака, а следователь уже клал на стол два листа с формой стандартной клятвы.
— Откуда ты знаешь, что документы особой секретности подписывают кровью? — спросил меня Инк, когда мы вышли из управы и не торопясь пошли по узкой, мощёной неровными плитами улице.
— Богиня я или кто? — фыркнула я, но через секунду призналась. — У нас на Земле считается, что договор с Сатаной подписывают кровью.
— Ну у тебя и шуточки!
Перехватив поудобнее Филиппа, ощутимо оттянувшего мне руки, я потёрлась носом о его голову.
— Спасибо, лапушка, что так терпеливо молчал. Трудно бы нам пришлось, если бы ты что-то прокомментировал во время допроса.
Кот обиженно повёл ушами и мысленно ответил:
«Я бы им обязательно всё сказал, если бы не этот маг заполошный!» — и фамильяр зло зыркнул на Инка.
— Что случилось? — я тоже посмотрела на Стража.
— Ой, — легко хлопнул себя по
«Очень надо!» — отвернулся котейка, и я почувствовала лёгкий ветерок магического воздействия.
Глухая ограда, много выше человеческого роста, и узкая дверь из плотно пригнанных досок преграждали вход в дом. Вся улица была такой. Иллюстрация к поговорке «Мой дом — моя крепость». Случайно увидеть частную жизнь горожанина невозможно. Даже в гости приглашают только близких членов семьи.
Пока я осматривалась и размышляла о влиянии образа жизни на архитектуру, Инк невесть откуда достал внушительных размеров ключ. Инструмент был выполнен так хитро, что я не смогла понять, где у него головка, а где бородка. Оба конца толстого стержня заканчивались объёмными замысловатыми орнаментами. Вставив ключ в замочную скважину, Страж, помимо того что провернул его в замке, ещё и покрутил отдельно головку. Два раза влево и на пол-оборота вправо. Устройство мелодично звякнуло, и калитка открылась.
— Не доведи Вселенная потерять ключ. Наверняка в дом не попадёшь, — поделилась я впечатлением от таинства вхождения во двор.
— Это точно! — согласился мужчина. — Нигде не встречал подобного. Замок с ключом изготавливают в единственном экземпляре и надёжно встраивают в дверь. Меняют в случае неприятности всё вместе. А если учесть, что калитку в дувал замуровывают так, что вытащить её можно, лишь разобрав часть стены, то это просто катастрофа местного значения.
Закрывалась калитка так же сложно. Сначала следовало покрутить головку и только после этого поворачивать бородку.
— Добро пожаловать домой, сестра моя! — повернулся ко мне Инк и указал рукой на то, что располагалось за моей спиной.
Квадрат двора был определён тремя стенами и террасой дома. По боковым оградам, отделявшим нас от соседних участков, плелись густые лианы. Мелкие глянцевые листики не прикрывали частые острые шипы и длинные кисти, на которых одновременно красовались белые цветочки и ягоды разной степени зрелости, от зелёных до ярко-оранжевых.
— Это чтобы соблазна не было подсмотреть, как соседи живут, — объяснил рес Плой, видя мою заинтересованность незнакомым растением. — Кстати, это та самая шкиду, вареньем из которой ты завтракаешь каждый день. Пробовать в свежем виде не советую.
— Очень надо! — процитировала я котика и продолжила осмотр.
Тёмную зелень лианы подчёркивал кустарник весёлой расцветки, посаженный вдоль террасы. Листья на нём были настолько пёстрыми, что и не поймёшь, какой цвет основной. Больше растительности не было. Почва под ногами как запечённый в муфельной печи черепок — твёрдая и голая. Без травинки.
В дом дверь была открыта.
— Чтобы воздух не застаивался.
Воздух был свежим. Зато залежи пыли и мусора, принесённые сквозняком с улицы, прижились в помещении давно.