Агасфер (Вечный Жид) (том 1)
Шрифт:
– Конечно, нельзя же оставлять на вечную погибель бедных девушек, произнес после нескольких минут молчания голос из исповедальни.
– Выбора нет... их необходимо отправить в монастырь... Там они увидят только святые и благие примеры.
– Но, отец мой, чем оплатить пансион? Если бы еще я могла по-прежнему работать как было, когда учился Габриель... Но я почти потеряла зрение... Разве только... разве только... вы похлопочете, отец мой... вы знаете много благотворителей... Нельзя ли заинтересовать их участью бедных
– А где же их отец?
– Он в Индии... Муж говорит, что он скоро должен вернуться во Францию... но это еще не точно... И еще одно, отец мой: у меня обливается сердце кровью, при мысли, что бедняжки должны будут разделять нашу нищету... А она близка... мы ведь только и живем заработком сына...
– У них здесь нет родных?
– Кажется, нет, отец мой!
– А доставить их во Францию вашему мужу поручила их мать?
– Да, отец мой! Но его спешно вызвали по какому-то делу в Шартр.
(Читатель вероятно помнит, что Дагобер счел лишним посвящать жену в надежды, связанные для дочерей маршала с их медалью. Он и девушкам посоветовал об этом не говорить никому, даже Франсуазе.)
– Итак, - спросил голос, - вашего мужа нет сейчас в Париже?
– Нет... он вернется сегодня вечером или завтра утром...
– Послушайте, - сказал голос после новой паузы.
– Каждая упущенная минута спасения их душ увеличивает смертельную опасность... Рука Всевышнего тяготеет над ними... кто знает, когда наступает смерть?.. А если они, упаси Господь, умрут в таком состоянии, то они обречены на вечную погибель: их глаза необходимо открыть тотчас же... им сейчас же надо показать небесный свет... Надо отвезти их в монастырь... Это ваша обязанность... Желаете ли вы ее исполнить?
– О, да, отец мой... но, к несчастью, повторяю, я слишком бедна... я вам это говорила...
– Я знаю, что в вере и усердии у вас недостатка нет. Но при всем этом, если бы даже вы и были в состоянии руководить этими девушками, нечестивые примеры вашего мужа и сына каждодневно уничтожали бы ваши труды... Значит, о сиротах должны во имя христианского милосердия позаботиться другие... они и будут действовать за вас, а вы будете отвечать за девушек перед Богом.
– Ах, отец мой! как я вам буду благодарна, если доброе дело удастся.
– Может быть, мне и удастся... Я знаю настоятельницу одного монастыря, где девушек сумеют воспитать как следует... Плату за них можно свести до минимума... но платить все-таки придется... а потом приданое... В состоянии ли вы им дать все это?
– Увы, нет!
– Ну, тогда я возьму денег в нашей кассе для бедных и с помощью добрых людей соберу сколько нужно... Я пристрою их в монастырь.
– Отец мой! Вы спасаете их и меня!
– Хотелось, чтоб было так... Но ради их спасения и чтобы принятые меры были действенными, я должен поставить вам несколько условий.
–
– Во-первых, сегодня же вы привезете их ко мне, и моя домоправительница отправит их немедленно в монастырь.
– Но это невозможно, отец мой!
– воскликнула Франсуаза.
– Почему невозможно?
– В отсутствие мужа...
– Ну?
– Я не посмею решиться на такой шаг... не посоветовавшись с ним.
– А я вам говорю, что не только не надо советоваться с ним, но все нужно сделать в его отсутствие.
– Как? Без него?
– Во-первых, - продолжал строгий голос, - он мог бы в своем закоснелом безбожии помешать этому мудрому и благочестивому решению, а во-вторых, необходимо порвать все сношения между ним и этими девушками; поэтому он даже не должен знать, где они находятся.
– Но, отец мой, - со страшным смущением и колеблясь сказала Франсуаза, - ведь они были поручены именно ему, моему мужу... Как же не спросить его?..
Голос прервал Франсуазу:
– Можете вы наставить в вере этих девушек у себя дома или нет?
– Нет, отец мой, не могу.
– Подвергаются они опасности остаться закоснелыми грешницами, живя у вас, или нет?
– Да, отец мой, подвергаются.
– Ответственны вы или нет за смертные грехи, в какие они могут впасть, раз вы заменяете им родителей?
– Увы, отец мой, я отвечаю за них перед Богом.
– Не для их ли спасения я настаиваю, чтобы их сегодня же отправить в монастырь?
– Конечно, для их спасения!
– Так выбирайте...
– Но скажите, отец мой, имею ли я право распорядиться их судьбой без согласия мужа?
– Право? Да это не право, а обязанность, священный долг! А если бы эти бедные девушки погибали от огня в горящем здании, стали бы вы ждать согласия мужа, чтобы их вытащить?.. А тут дело не в том огне, который может сжечь только тело, а в вечном пламени, в котором будут бесконечно мучиться их души...
– Простите, отец мой, что я настаиваю, - сказала бедная женщина с сомнением и тревогой, которые возрастали с минуты на минуту, - но просветите меня в моих колебаниях: могу ли я так поступить после того, как дала клятву послушания мужу перед алтарем?
– Послушание обязательно в добром... а в злом повиноваться не следует!.. А вы сами сознаете, что ваш муж мешает спасению этих девушек, а это может быть непоправимо!
– Но, отец мой, когда он вернется и будет спрашивать, где они... я должна буду, значит, лгать?
– Молчание - не ложь... вы скажете ему, что не можете ответить на его вопрос.
– Мой муж - лучший из людей, отец мой, но такой ответ выведет его из себя... Он ведь человек военный... его гнев будет ужасен...
– говорила Франсуаза, заранее дрожа при мысли об этом.