Агасфер (Вечный Жид) (том 1)

Сэ Эжен

Дагобер, державший в своих руках руки Розы и Бланш, встал при входе госпожи Гривуа и взором спросил жену, кто она такая.

Минута была решительная. Но недаром экономка брала пример со своей госпожи, княгини де Сен-Дизье. Воспользовавшись тем, что она запыхалась, взойдя на пятый этаж, а также своим смущением при виде Дагобера, ловкая особа постаралась еще усилить признаки возбуждения и, задыхаясь, взволнованным голосом, как бы едва опомнившись от испуга, воскликнула:

– Ах, мадам!.. какое несчастье я сейчас наблюдала... Простите мое смущение...

но я не могу... меня это так взволновало...

– Господи, что случилось?
– сказала дрожащим голосом Франсуаза, боясь, что госпожа Гривуа проговорится.

– Я сейчас заходила к вам по одному важному делу...
– продолжала та, все в том же тоне.
– И пока я вас дожидалась, какая-то молодая уродливая работница собирала здесь в узел вещи...

– Да, да...
– сказала Франсуаза, - это была, верно, Горбунья... превосходная девушка...

– Я так и думала!.. Ну, и вот что произошло: видя, что вас долго нет, я решилась сходить пока по соседству, где у меня было дело... Дошла я до улицы Сен-Мерри... Ах, мадам!

– Ну и что же?
– спросил Дагобер.

– Я увидала громадную толпу... Спрашиваю, что случилось, и мне отвечают, что полицейский арестовал девушку, подозревая, что она украла вещи, находившиеся в большом узле... Я пробралась поближе... и что же? Арестованной оказалась та самая работница, которую я видела сейчас здесь...

– Ах, бедняжка!
– воскликнула, побледнев и с ужасом всплеснув руками, Франсуаза.
– Ах, какое несчастье!

– Объясни же мне - сказал Дагобер, - что это за узел?

– Да видишь, друг мой... У меня не хватило денег... и я попросила Горбунью снести в ломбард ненужные нам вещи...

– И кто-то мог усомниться, что она честнейшее в мире существо! воскликнул Дагобер.
– Но, мадам, почему же вы не вмешались?.. вы могли сказать, что ее знаете.

– Я и постаралась это сделать... но, к несчастью, меня не послушали... Толпа ежеминутно росла... Пришла стража... и ее увели...

– Она может умереть с горя: ведь она страшно робка и так чувствительна!
– воскликнула Франсуаза.

– Ах, Господи! милая Горбунья, такая кроткая и услужливая!
– сказала Бланш со слезами на глазах, взглянув на сестру.

– Так как я ничем не могла ей помочь, - продолжала госпожа Гривуа, - то и поспешила вернуться сюда и сообщить вам о случившемся...

– Несчастье ведь поправимо... нужно только скорее пойти в полицию и объяснить, в чем дело!

При этих словах Дагобер схватил шапку и, повернувшись к госпоже Гривуа, отрывисто заметил:

– Ах, мадам, с этого и надо было начинать! Где она, бедняжка? Вы знаете?

– Нет, месье, но на улице еще и теперь такая толпа, такое волнение, что если вы будете так любезны и, не теряя времени отправитесь туда, то несомненно вам скажут...

– Какая тут к черту любезность! Это мой долг!
– воскликнул Дагобер. Бедная девочка... арестована, как воровка! Это ужасно... Я побегу к полицейскому комиссару, необходимо найти

девушку, они должны отпустить, я ее приведу!

И с этими словами солдат поспешно вышел.

Франсуаза, успокоившись насчет Горбуньи, поблагодарила Бога, что это обстоятельство заставило ее мужа уйти: его присутствие было теперь весьма некстати. Госпожа Гривуа оставила мопса в фиакре, так как знала, что дорога каждая минута. Бросив многозначительный взгляд на Франсуазу, она сказала, подавая ей письму аббата Дюбуа и нарочно подчеркивая слова:

– Из этого письма вы узнаете, мадам, зачем я сюда приехала. Я не успела еще объяснить вам, в чем дело, а между тем оно для меня тем приятнее, что дает возможность поближе познакомиться с этими очаровательными барышнями.

Роза и Бланш удивленно переглянулись; Франсуаза с трепетом раскрыла письмо. Только настоятельные требования духовника могли победить ее нерешительность, и все-таки она с ужасом думала о неистовом гневе Дагобера. Она не знала даже в своем простодушии, как объяснить девочкам, что они должны уехать с прибывшей особой. Госпожа Гривуа заметила смущение Франсуазы и, успокоив ее знаком, обратилась к сестрам:

– Как счастлива будет увидать вас ваша родственница, милые девочки!

– Наша родственница?
– спросила Роза, все более и более изумляясь.

– Да! Она узнала о вашем приезде, но так как она не совсем еще поправилась после долгой болезни, то не могла приехать за вами сама; поэтому она меня и послала. К несчастью, - прибавила хитрая особа, заметив смущение девушек, - она может пригласить вас сегодня только на один часок... а потом вы должны будете вернуться домой... Но завтра или послезавтра, она надеется, что будет в состоянии приехать сюда сама переговорить с госпожой Бодуэн и ее мужем о том, чтобы вас взять к себе. Она не может оставить вас здесь, на иждивении людей, которые и без того так много для вас сделали.

Последние слова произвели самое лучшее впечатление на сестер, рассеяв опасение, что они будут обузой для бедной семьи Дагобера. Если бы речь шла о том, что нужно навсегда покинуть этот дом, то, конечно, они не решились бы уехать в отсутствие своего друга... Но так как все ограничивалось часовым визитом, то они нисколько не смутились, и Роза сказала Франсуазе:

– Мы можем ведь съездить к нашей родственнице, не предупредив Дагобера? Не правда ли, мадам?

– Конечно, - слабым голосом ответила старуха, - тем более что через час вы вернетесь.

– Только поскорее, девочки... Мне хотелось бы привезти вас обратно до полудня.

– Мы готовы!
– отвечала Роза.

– Тогда поцелуйте вашу вторую мать и поехали!
– сказала госпожа Гривуа, дрожавшая от беспокойства при мысли, что Дагобер может каждую секунду вернуться. Сестры поцеловали Франсуазу, которая не могла удержаться от слез, сжимая в объятиях невинных и очаровательных детей: ведь она предавала их в эту минуту, хотя была твердо уверена, что действует во имя их спасения.