Агдан. Лунная роза
Шрифт:
– Вполне устроит, спасибо, госпожа НаБом, – отвечает ветеран.
– Но только пусть ее … пригласят сюда, а не приведут, – скорректировал немного ветеран слова НаБом.
– Разумеется.
– кивнула НаБом и, посмотрев на свою заместительницу ДаХе, сказала:
– ЮнМи сейчас в столовой, я полагаю? Пригласите ее в мой кабинет … лично пригласите…
Заместительница кивает головой и выходит, остальные молча ждут.
Тюрьма Анян. Столовая. Стол ЮнМи и компании.
Все-таки Ли МиРеу красавчик!
Когда после концерта он сказал о небольшом подарке лучшему исполнителю на этом концерте, я почему-то подумал о почетной грамоте от ассоциации
Мы сидели за столом, где в честь праздничного обеда был опять только подслащенный чай, ну а остальное меню практически ничем не отличалось от утреннего, та же возможность взять добавки без ограничений, правда утренние булочки отсутствовали, а обеденных как я понимаю не подвезли.
Ни фига себе! Я ошибся … подвезли! В обеденный зал открылась дверь из кухни, и все замерли! Причем некоторые так, словно встретились с взглядом с Медузой Горгоной, застыв с поднесёнными палочками ко рту. Потому что оттуда, из этой самой кухни, в зал на кухонной тележке въехал нет, нет, не существо из мифов древних греков, а то, что в Корее я меньше всего ожидал увидеть! А именно - огромный белый торт!
Право слово, Медуза Горгона, сидящая верхом на тележке, смотрелась бы здесь более уместно чем … это белое великолепие!
Почему я удивлен? Так корейские сладости в корне отличаются от русских и европейских. Этот торт выглядел бы намного уместнее где-нибудь на дне рождении, именинах, свадьбе или еще каком-нибудь празднике в России, Франции, Италии, Чехии или другой европейской стране, но никак не в Корее.
И вся эта красота приближается к нашему столику … ко мне что-ли?
Везли тележку с этим великолепием работники кухни, рядом шел смутно знакомый молодой человек. Баа... да это же тот самый чувак, что сопровождал ветерана! Внук или просто сопровождающий, я еще тогда так и не определился в его статусе. Тем временем в полной тишине, где даже палочка, упав вызвала бы невообразимый грохот, тележка как белоснежный лайнер подплыла и причалила к нашему порту, точнее произвела швартовку к нашему столику. Ну, а чувак двинул речь.
– Уважаемая ЮнМи! Господину Ли МиРеу очень понравилось твое выступление, он дарит тебе этот скромный торт, чтобы ты и твои подруги смогли отметить сегодня этот день более празднично.
– Ооооохх! – это рядом со мной не выдержала пыток видом торта наша обжорка Пак ЧэИн.
Парень, на секунду запнувшись, продолжил.
– Ему будет очень приятно, если вы отметите этот праздник более по-домашнему!
Ну, это он загнул.
– думаю я про себя. Что-то сильно сомневаюсь, что дома на празднике у ЧэИн, да и у других моих сокамерниц, было подобное угощение. Во-первых, это слишком дорого, а во-вторых, в Корее такого просто не делают. Кстати, а вот это интересно!
– Скажите, уважаемый, – обращаюсь я парню.
– Ли ЧанМи, – с готовностью представляется тот.
Ли, - мелькает в голове мысль, все-таки внук, хотя, не факт! Мало ли этих Ли в Корее, тут же их почти как Педро в Бразилии!
Я продолжаю.
– Скажите, уважаемый ЧанМи, а кто сделал такой прекрасный торт? Это же явно изделие европейских мастеров?
– Ооо, Вы удивительно проницательны, аегусси ЮнМи. – тянет в ответ парень.
– Действительно, сейчас у моего дедушки гостят его французские друзья.Господин Дюпье с супругой. Они уже давно на пенсии, путешествуют по миру, у них во Франции семейный бизнес - сеть пекарен, которыми сейчас занимаются их дети и внуки. Мадам Дюпье, узнав о нашей поездке в тюрьму для девочек, решила сделать этот сладкий
С этими словами он кивнул на тележку, я присмотрелся повнимательней, а там … Боже мой! На нижнем ярусе тележки лежали подносы, а на них различные пирожные, эклеры, трубочки все очень похоже на те, что мы покупали в торгующем сладким хорошем кафе еще в той Москве. А я их даже не заметил, поглощенный тортом. В дверях тем временем показались еще несколько тележек с подобными подносами, правда, тортов больше не было.
– Это для всех остальных.
– кивнул на въезжающее изобилие ЧанМи.
– А вот эта тележка со всем содержимым лично Вам. Скромный дар за Вашу прекрасную песню. И это не мои слова, а слова дедушки, но я с ним полностью согласен!
Чинно благодарю в ответ:
– Спасибо Вам, уважаемый ЧанМи. Передайте нашу ну просто огромную благодарность Вашему героическому деду!
– Тебе спасибо, ЮнМи! – просто ответил парень, и добавил после небольшой паузы.
– Твоя песня… она … она произвела большое впечатление на него, на меня, да и на всех, кто был в зале. Очень сильная и … трогательная песня. Спасибо тебе за нее еще раз, спасибо от меня и от дедушки! – парень низко поклонился мне и, наконец, ушел.
Смотрю я на притихших рядом со мной за столом БонСу энд компани…улыбаюсь и говорю … на русском.
– Как говорят в одной большой стране - «Все, что есть в печи - все на стол мечи!»
И, посмотрев на не понявших русскую поговорку дев, добавляю для них на более понятном корейском.
– Берите торт и все, что под, ним тоже, и накрывайте наш стол.
Радостный визг был мне ответом…
Тюрьма Анян. Столовая. Некоторое время спустя. Стол и праздничный торт на нем, вокруг все свои.
Что ж, натюрморт получился, что надо. Огромный белоснежный торт в окружении мелких товарок. Хотя, натюрморт — это же не живая еда в переводе с немецкого? А у нас тут вполне себе живой торт и разные вкусные пироженки. И даже эклеры! Хорошо, что додумались принести стопку одноразовой посуды, в том числе и пластиковые ложки. Хотя, наверное, ложки французы положили, корейцы бы точно не включили их в комплект.
И вот все с замиранием смотрят на сие великолепие…Только что с кухни вернулась пронырливая БонСу и притащила с Хван ХэСук, еще одной своей подругой, два чайника со свежим чаем и стопку одноразовых стаканчики. Но пока на стол не ставят, а БонСу ещё шушукаются о чем-то с охраной.
У одной из охраниц в руках огромный длинный нож, но это не оружие, это то, чем сейчас будут резать это великолепие. Мне даже жалко немного такую красоту.
– Так, девочки садимся все на одну сторону стола! ЮнМи, я тебе здесь в центре место заняла! – это ко мне обращается БонСу.
Небольшая заминка, связанная с тем, что Шарбья, пытаясь сесть с краю лавки, чуть эту самую лавку не перевернула, при этом чудом не запулив в потолок девах, сидящих на другом конце этой деревянной мебели. В конце концов после некоторой возни, она встает за спинами остальных сидящих. Я недоумеваю, но сажусь, как просит БонСу.
– Скажите чиизз … – это снова БонСу.
Вижу что у одной из охраниц, с которой до этого что-то «терла» БонСу, небольшой телефон с встроенным фотоаппаратом. Понятно, о чем они договаривалась. Коррупция, о которой мы промолчим.