Агдан. Лунная роза

Саут Сергей

– Только быстро! – говорит фотоохранница.

Мы все улыбаемся, запечатлев исторический торт со свитой пирожных, впервые посетивший тюрьму Анян, ну и себя на его фоне. Мелкие радости моих товарок по несчастью, ну не портить же им этот праздник! Да и вряд ли, когда-то это у них повторится. Что ж, торт запечатлён, теперь можно его и того ... оприходовать по назначению. Охрана бодро режет торт, раскладываются куски в тарелки, часть девчонок уже пересела после этой фотофиксации на другую сторону.

Слышен звук легкого удара и недовольный

голос БонСу что-то выговаривающий ЧэИн. Понятно. Наша обжорка полезла опять впереди всех и заслуженно получила по рукам.

– Ну, ладно, - потираю я руки, - сейчас наконец-то пожрем нормальных европейских сладостей. Ощущение взгляда сзади, поворачиваюсь, да это же на меня смотрит та самая Ким ЁнГю, что задала «неутвержденный» вопрос ветерану! Увидев мой взгляд, она быстро утыкается в одноразовую тарелку перед собой, где осталось процентов пять от того, что раньше было, по-моему, эклером.

Ну а что? Каждой из осужденных досталось по какому-то одному типу французского лакомства, вот ей, судя по всему, эклер, кому-то пирожное или трубочка, но четко каждому по одной штуке в руки. Это только наш стол сегодня шикует. Кроме огромного белоснежного торта нам-то отвалили еще пару подносов с другим угощением, и тут на каждую из нас, сидящей за этим счастливым столом, придется как бы не пять, а то и поболее штук этих разных пирожных, и это, не считая торта!

Так что не удивительно, что большинство других столов, быстро расправившись со своим угощением, периодически бросают завистливые и голодные взгляды на наш стол. Ловлю себя на мысли, что это именно с ЁнГю, задавшей вопрос ветерану, и началось мое сочинительство «новой» старой песни.

Так что, как ни крути, но именно ей я в какой-то степени обязан новым музыкальным шедевром, который произвел на всех такое впечатление.

– БонСу, – обращаюсь я к командующей разделом белой глыбы, называемой тортом. Киваю в сторону соседнего стола говоря при этом.

– Пусть ЁнГю пригласят к нам за стол, ее надо угостить.

БонСу замирает, но потом понимающе кивает головой.

– Вот надо нам тут кого-то еще угощать, здесь самим мало! – ну понятно, это говорит жадная и вечно голодная жаба, что живет в ЧэИн.

– Тебя забыли спросить! – отвечает БонСу недовольной обжоре.

Одна из девчонок, сидящих с краю, срывается с места и вскоре приходит вместе со смущенной ЁнГю. Ту сажают за стол, и вскоре начинается раздача белых слонов, в смысле кусков торта.

Мне первой положили огромный кусок красивого белого, ммм… пахнет одуряюще, а на вкус…Ооо! … это же просто божественно! Нет слов! Хотя …как там говорил один старый матрос про изысканное старое вино из бочки после свадьбы капитана Грэя и Ассоль, из «Алых парусов»?

По-моему – «Улей и сад!» Типа того, что в его рот впихнули что-непередаваемое по вкусу, ближайшая ассоциация для него это были одномоментно улей и сад. Так что я сейчас практически как тот самый матрос «Секрета», только добавил бы улей, сад и что-то еще ароматное, и невообразимо

вкусное.

Да уж, если на меня, который в принципе ожидал подобной феерии вкуса от продукции французских кондитеров, этот торт произвел такое впечатление, то что говорить о слабых вкусовых рецепторах аборигенов, которые только мычали, выражая свой восторг под общую зависть зала.

Но не долго музыка играла, не долго кушала я торт! В столовую вошла заместитель НаБом и подойдя к нашему столу официально заявила.

– Пак ЮнМи, вас приглашают в кабинет директора госпожи НаБом, это срочно…

Вот же блин! – это первые мои мысли. Обломали весь кайф … демоны корейские. Но начальство нельзя заставлять ждать. Встаю, и с сожалением окидываю вкусовое великолепие и довольные лица корейских девушек, впервые попробовавшие изысканные французские десерты. Мимоходом замечаю, что у Пак ЧэИн, порция походу двойная, а лицо человека, который всего в жизни добился, и о большем мечтать уже не будет, потому что просто не о чем. Ладно пусть наслаждается, может она хоть раз в жизни наесться?

А у Шарбьи все лицо в белоснежном креме, и еще улыбка на лице, надо же французские кондитеры похоже творят чудеса. Ее улыбка, это вполне довольная улыбка молодой женщины, а не тот оскал, которым можно пугать маньяков. Наверное, думает какое счастье что я вовремя смылась из банды этой неудачницы ЮЧжон и перешла в такую фартовую группу Агдан-БонСу.

Но в любом случае, тут наестся хватит всему столу за глаза, а после этого пира еще и разговоров будет на пару месяцев, как же было вкусно и здорово поесть крутых вегугинских лакомств. Такое значимое и знаменательное событие в скучной тюремной жизни. Ну, а я, бросаю грустный взгляд на оставленную половинку моей французской булки.… торта и вздыхаю. Услышав этот вздох, заместительница НаБом все понимает и говорит охране.

– Я разрешаю, чтобы порцию торта ЮнМи, кто-то забрал с собой, или оставили на хранение в столовой в холодильнике.

Я киваю все понимающей БонСу, та кивает в ответ, что же, значит вечером удастся посмаковать остатки торта, и это хорошо. Встаю, окидываю эту сладкую гору взглядом, все равно много, очень много. Громко говорю БонСу, так чтобы все слышали.

– БонСу здесь еще много чего остается из сладостей. Угости всех, кто принимал участие в сегодняшнем концерте. Ну там танцевал, читал стихи и прочее. А может и других если что останется угостите, если что, я совсем не против!

После чего встал и пошел к выходу, заметив напоследок ошеломленный взгляд подавившейся Пак ЧэИн, которой похоже стало плохо, от такого глупого и не оправданного расточительства!

Тюрьма Анян. Кабинет начальницы тюрьмы госпожи НаБом. Все те же, кроме отсутствующей заместительницы, но теперь там добавился внук МиРеу, господин Ли ЧанМи.

– Разрешите? – в кабинет заглядывает заместительница начальницы тюрьмы ДаХе и бодро рапортует.

– Заключенная Пак ЮнМи по вашему приказанию доставлена!