Агдан. Не стены, а паруса!
Шрифт:
– Госпожа НаБом, ну зачем нам идти пешком к этим … протестующим? Поедем на дорогой и хорошей машине, пусть сразу видят, что к ним прибыли важные и уважаемые люди, а не шантрапа какая-то. Или вы со мной не согласны?
– Как я могу с вами не согласится? – несколько фальшиво воскликнула НаБом.
– Мы то уж с вами точно, не какая-то там … шантрапа! Поэтому едем на машине.
Корея. Тюрьма Анян. Прилегающая к тюрьме территория. Западная сторона. Протестный лагерь «Вместе с Агдан!». Чуть позже.
– Это еще что такое? – потрясенно спросил министерский
Спросил не у НаБом, стоящий рядом, а, наверное, так, в большей степени это у него прорвались эмоции, которые он не сдержал, увидев то … что увидел.
Не менее потрясённая НаБом, хотя внешне она этого конечно же никак не показала, тем более, что благодаря предварительному звонку ДаХе, она уже примерно представляла, что может увидеть на западной стороне своей тюрьмы на третий день протестов.
Но представлять это одно, а видеть воочию оказывается совсем другое. Тем не менее по-прежнему снаружи невозмутимая, она с легким, практически незаметным сарказмом, ответила на этот, в общем-то риторический вопрос.
– Это, господин Квак ЮнГи, по словам организаторов всего того что мы сейчас с вами видим, бессрочный протестный лагерь, который называется «Вместе с Агдан!», и как вы понимаете из его названия, легко понять чьи это поклонники здесь собрались и чего они хотят.
В ответ министерский что-то неопределённо хрюкнул, точнее гоготнул, он же … гусь, а они-то гогочат, а не хрюкают. Хотя НаБом сейчас вполне его понимала, потому что увиденное под стенами Анян впечатляло.
Почему-то все это напомнило ей сцену из исторические фильма, названия которого она сейчас и вспомнить не смогла. Хотя здесь дело было совсем не названии. В этом кино была красочная масштабная сцена осады какого-то города кочевниками-завоевателями.
Так вот, то, что она видела сейчас своими глазами, почему-то вызывало у нее ассоциацию с лагерем этих самых захватчиков под стенами осаждённого города из этого кино.
НаБом даже головой немного помотала, ей вдруг показалось, что сейчас там затрубят боевые трубы и вся это разномастная толпа в лагере, подняв не видимые отсюда длинные лестницы пойдёт с ними на штурм крепостных стен … точнее серых тюремных стен.
Но к счастью, это были лишь видения в ее мозгу, изумленном и пытавшемся хоть как-то приспособится к увиденному. «Гусаку» же, немного интересующемуся европейской историей пришли в голову несколько другие ассоциации.
Глядя на четкие и строгие ряды разноцветных палаток с реющими над ними флагами различных государств, ему сравнение увиденного с лагерем кочевников даже в голову не пришло.
Нет, ровные ряда палаток, широкая улица между ними, две палатки на входе в этот лагерь, напомнили ему иллюстрацию из учебника античной истории, где также красиво был изображён военный лагерь римского легиона.
Не хватало только обязательного рва с насыпью, частокола поверх него, ну и сторожевых башен с часовыми. Хотя насчёт последнего, он уже не был так уверен, насчет часовых, а не башен.
От двух ближайших палаток отделилось двое и направились к ним, похоже их прибытие заметили, впрочем,
Вскоре к ним подошла довольно примечательная парочка, невысокая рыжая девушка в веснушках, с ослепительной рекламной улыбкой, зеленые глаза, прямой нос, стройная фигура завершала этот образ.
С ней к облегчению НаБом, был еще и паренек явно корейской наружности.
Значит сейчас точно не будет языкового барьера. Тем временем парочка подошла поближе, хмурый корейский паренек и это жизнерадостное рыжее чудо. «Чудо», улыбнувшись НаБом во все 32 зуба, протянула ей руку.
– Рейд Аластрайона! – представилась она.
– Алайстоона, Аластоина, Аластаана.
– это НаБом, попыталась выговорить это необычное имя, необычное для корейского слуха и совсем не произносимое для корейских голосовых связок, не спеша при этом пожать руку рыжей.
Немного послушав своё имя на корейский лад, «рыжая защитница человечества», поняв затруднения НаБом, снова ослепительно улыбнулась и сказала.
– You can just call me Ala!
(английск.
– Можно звать меня просто Ала!)
(в дословном переводе с ирландского Рейд Аластрайона – рыжая защитница человечества. Прим. – автора).
После небольшой паузы в разговор вступил и невысокий сопровождающий, как оказалось вполне себе кореец.
– Чем обязаны и как о вас доложить начальнику лагеря? – спросил он.
Рыжая девушка при этом внимательно прислушивалась к этому разговору, складывалось ощущение что корейский язык ей знаком, но не так чтобы хорошо.
НаБом же заинтересовало не то что про них нужно будет кому-то доложить, а фраза о начальнике лагеря, вспомнив вчерашний разговор про выборы она уточнила.
– Начальник лагеря или … начальница?
– Начальница, Беатриче Грассо, гражданка Италии, вы же с ней уже немного знакомы? – это кстати оправдывая подозрения НаБом на плохом, но понятном корейском сказала эта самая Алайтрон … Аластроо …, ну короче эта рыжая Ала.
Она действительно владела корейским пусть и не на идеальном уровне, но вполне себе понятно для общения, НаБом даже стало интересно, откуда она знает их язык, но сдержала себя с вопросами, сейчас совсем не до этого.
– Как я понимаю меня вы знаете? – уточнила НаБом и получив кивки от обеих парламентеров представила спутника.
– Это господин Квак ЮнГи, он заместитель заместителя министра Юстиции республика Корея. Сегодня он специально прибыл из Сеула чтобы … решить возникшее недопонимание и шероховатости между нами.
– Чон УЕн. – неожиданно сказал спутник рыжей, и даже протянул руку такому важному человеку из Министерства.
– В ответ тот холодно и важно кивнул, посмотрев на прибывший дуэт как «гусь» на двух червяков, копошившихся под ногами, вроде можно и съесть, да маловато будет, больше энергии потратишь на наклон шеи вниз. Протянутую руку господин соответственно также подчеркнуто проигнорировал.