Агдан. Не стены, а паруса!
Шрифт:
Что же! Похоже организаторы лагеря перед тюремными стенами Анян, могут смело сделать заявление, что их ответ Чемберлену … брр конечно же их «Ответ Кваку ЮнГи!» оказался несколько эпичным и неожиданным для последнего.
Что касается второй камеры, то она как раз и снимала реакцию этот самого «Чемберлена» и его сопровождения в лице корейского женского дуэта.
А что? Живые эмоции они же тоже … бесценны. Да и так, может на будущее тоже пригодится.
И эти самые эмоции, были у троицы, получившей этот «ответ» совершенно разными.
То вот у его сопровождения, это было то же изумление, но переходящее в что-то другое, более, наверное, весёлое.
– О майн гот! – это почему-то вдруг по-немецки выпучила глаза ДаХе, может она тоже неожиданно для себя вспомнила популярные у некоторых немецкие фильмы с определённым рейтингом?
– Это же, это жеж …
Но господин ЮнГи уже сам прекрасно понял, что он видит перед собой. Некоторое время он пытался что-то сказать, и как-то прореагировать, но как будто в этот момент вокруг него вместо воздуха вдруг оказался один космический вакуум, поэтому только хриплые сипы вылетали у него изо рта.
Госпожа НаБом с заместительницей возможно, что и не ждали от него каких-то великих откровений и высказываний, но не дождались даже каких-то простых слов, увы. Господин ЮнГи похоже решил, что, находясь здесь и пялясь на данный «ответ» он сильно теряет своё лицо, что для него неприемлемо, особенно в присутствии главных сотрудников тюрьмы Анян.
И он так ничего не сказав, развернулся и быстрым шагом, переходящим в бег, этакой спортивной корейской ходьбой направился к своей машине. Переглянувшись между собой нечитаемыми взглядами, за ним направились и руководители женской тюрьмы.
Чуть позже, практически влетев в свою машину, в этот раз на переднее сиденье, он всё-таки дождался тюремного руководства, которое легко разместилось на заднем сиденье шикарного служебного авто.
Так как команды куда ехать не поступало, то водитель после некоторой паузы спросил.
– Куда мы едем господин ЮнГи?
Но так как ответа от странно неразговорчивого босса он не дождался, то снова уточнил, правда уже без обращения к конкретной личности.
– Так куда мне сейчас ехать?
– К тюремному КППП. – взяла маршрут на себя госпожа НаБом.
Автомобиль тронулся, но водителя правда надолго не хватило
– Что там такое произошло?
– поинтересовался он. – Все прошло спокойно и обыденно или возник какой-то конфликт?
Так как господин Квак по-прежнему промолчал, то после небольшой паузы снова ответила госпожа НаБом, которая перед этим молча переглянулась с ДаХе.
– Ох, это все эти странные иностранные поклонники Агдан, они похоже такие же хулиганы, как и их кумир. Не ведают что творят и какие уважаемые люди перед ними! А их ответы на приличные ультиматумы? Это же просто верх неуважения и неприличия!
Корея. Тюрьма Анян. Кабинет НаБом, куда они приехали после интересного
– Нет, я этого так просто не оставлю, они еще не понимают с кем связались. – тем временем бушевал в кабинете господин Квак.
– Я уважаемый в этой стране человек, и я не позволю такое к себе обращение. Они у меня ещё за это все заплатят.
– Они ещё об этом горько пожалеют. Чтобы мне показывали … это.
На секунду господин Квак остановился, крутя рукой, по-видимому показывал объем и размер «этого», ну или как вариант размер своего возмущения, НаБом здесь не совсем его поняла, после чего продолжил.
– Я им покажу, как неуважительно относится к представителю Министерства юстиции Кореи. Они меня надолго запомнят.
Наконец высказав все эти угрозы, чем немного снял накопившее раздражение, господин заместитель заместителя министра чуть успокоился, и наконец обратил внимание что вообще-то он в этом кабинете не один.
– А вы госпожа НаБом как считаете, что нам надо сделать с этими обнаглевшими в край вегугинами?
– Ну.
– дипломатично тянет главная в Анян.
– Честно говоря, мне сложно что-то сказать так сразу. У меня в жизни раньше таких ситуаций не было … к счастью. Да конечно в тюрьме контингент совсем не подарок и разные в жизни ситуации бывали, но к счастью всегда удавалось их решить без особых травм и последствий. Где-то путём переговоров, где-то да, приходилось применять и силу. Но все разумеется в рамках закона и главное в рамках правил внутреннего распорядка тюрьмы.
Но вот здесь как я считаю ситуация все-таки отличается кардинально. По большому счету все дело в том, что нам противостоят в большинстве своём иностранные граждане, эти вот самые поклонники ЮнМи. Ну противостоят и противостоят с одной стороны скажите вы. Но с другой стороны вы же знаете, как в нашей стране трепетно относятся к иностранцам, особенно к американцам и всяким там европейцам.
А это уже накладывает на тех, кто попробует сейчас решить проблему этого лагеря ряд ограничений в методах противостояния. Не думаю, что нашему министерству иностранных дел, да и правительству с президентом понравится, если их завалят нотами протеста на плохое обращение с их гражданами разные иностранные посольства и представительства.
А если не дай бог случится что-нибудь непоправимое? То реакцию мирового сообщества и соответственно официальных представителей разных стран представить себе будет нетрудно, и она вряд ли понравится нашему с вами руководству, причем самого высокого уровня.
Как бы нам с вами здесь крайними не стать? Поэтому надо хорошенько все обдумать. Все наши действия и даже бездействия!
Пауза. Господин Квак все-таки похоже взял себя в руки, по крайней мере внешне он успокоился, и произнес.