Агент из Кандагара

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Если понадобится, ты всегда можешь позвонить Мумтазу, – пояснил он, – эти телефоны подключаются через спутник. Но старайся не часто использовать их, только в крайнем случае. И учти, что мы в тебя очень верим. Наши друзья в Кандагаре дадут тебе оружие и деньги. Будь осторожен, они могут захотеть тебя проверить. Тебе нечего опасаться, ты чист перед мусульманами. Все, что ты раньше делал, ты делал во имя нашей победы. До свидания, Асиф!

– До свидания, – взволнованно произнес Асиф Шахвани, усаживаясь на лошадь.

Как ни странно, но из Ходжа-али-Суфля

на север шла довольно удобная магистраль, построенная еще в те времена, когда здесь были советские войска и советские специалисты. Но подобные дороги были под плотным контролем союзных войск. Именно поэтому многие оппозиционеры предпочитали не пользоваться ими, передвигаясь на лошадях и ослах. К тому же у оппозиционеров не было тяжелой техники, для которой нужны специальные дороги, и они предпочитали передвигаться так, как передвигались их предки тысячи лет назад.

За три дня, которые они провели в пути, Мехмон не произнес и десяти слов. Асиф уже устал от молчания своего напарника, которое действовало на него хуже любой болтовни. Наконец в пятницу, священный день отдыха для мусульман, они достигли Кандагара. Этот крупный город был не просто самым большим афганским городом, находившимся в ста километрах от границы с Пакистаном. Именно он традиционно считался одним из центров мятежных провинций, ведь отсюда тянулись горные склоны, в складках которых могли прятаться повстанцы; здесь было множество пещер, в которых могла укрыться целая армия.

В Кандагаре их уже ждали. Город был под контролем союзных войск, в нем размещались итальянские, французские и польские соединения. При этом ходили слухи, что итальянцы платят боевикам, чтобы те не нападали на их позиции. В результате все были довольны. Итальянцы делали вид, что воюют с боевиками, боевики не трогали итальянцев, которые не несли больших потерь, и стороны соблюдали подобный своебразный «нейтралитет». Но вот американцев и англичан талибы люто ненавидели и не шли с ними ни на какие контакты. Зато с остальным часто и с удовольствием договаривались.

Может, поэтому обстановка в Кандагаре была гораздо спокойнее, чем в других крупных городах, но и гораздо более взрывоопасной, ведь в городе открыто появлялись десятки вооруженных людей, которые так же внезапно исчезали. Разумеется, но только итальянские индентандты, но и их коллеги из других союзных соединений зарабатывали огромные деньги на поставках списанного оружия, техники и обмундирования талибам. А может, все это были только слухи, порождаемые явным нежеланием многих иностранцев воевать за непонятные им идеи в далеком Афганистане. Но оружие и техника у талибов были отменные, это правда.

Город был переполнен не только людьми, но и современными машинами, которых здесь было не меньше, чем людей. Особенно много мелькало внедорожников. Сохранились даже старые советские БМП, оставшиеся здесь еще с восьмидесятых годов. Асифа и его спутника повезли в горы на старом японском внедорожнике. Когда стемнело, водитель не стал включать фары, чтобы не привлекать к себе внимания. Он ехал на ощупь, рискуя

перевернуться и погубить своих пассажиров. Но эту дорогу водитель знал неплохо, и поэтому они медленно продвигались вперед. Через два часа машина наконец остановилась. Асиф и Мехмон вышли из автомобиля, направляясь ко входу в пещеру, где их тоже ждали вооруженные люди.

Через полчаса гости сидели у костра, глубоко под землей. Их принимал командир охраны, представившийся Зубайром. Это был типичный араб, совсем не похожий на местных пуштунов или таджиков. Он был высокого роста, с характерным изогнутым носом, с упрямыми складками вокруг рта, длинными ушами и со сверкающими при свете огня черными глазами. Бросились в глаза крупные зубы, делающие его оскал похожим на лошадиный.

– Мы рады приветствовать наших гостей, – традиционно сказал Зубайр, – и мы много слышали о досточтимом Мумтазе Рахмани, от которого вы прибыли. Но мы хотим знать, можем ли мы доверять его посланцам.

– Можете, – кивнул Асиф, – я его воспитанник, Асиф Шахвани. Может, вы слышали про меня?

– Мы слышали про тебя, – вежливо кивнул Зубайр, – но никогда не слышали о твоем спутнике.

– Я привез вам его, а завтра должен уехать, – пояснил молчавший до тех пор Мехмон, – вернуться обратно.

– Мы должны переговорить с вами, – пояснил Зубайр. – Ваши люди воюют в Белуджистане с иранцами, а наш главный враг находится в Исламабаде. Это пакистанский режим, продавшийся американцам и европейцам, а также афганское правительство в Кабуле, которые помогают неверным бороться с нами.

– Меня прислали обсудить с вами, как мы можем помочь вам, а вы – нам, – пояснил Асиф, – поэтому я думаю, что будет правильно, если завтра мы отпустим моего проводника назад, а я останусь вместе с вами.

– Мы должны будем тебя обыскать. И твоего проводника, – пояснил Зубайр. – Прости нас, но ты знаешь, насколько сильный у нас враг.

– Это ваше право, – согласился Асиф.

Их обоих тщательно обыскали. Асиф не скрывал своих двух телефонов, сразу показав их боевикам Зубайра. Мехмон пожал плечами, презрительно бросив свой хурджун проверяющим. Так назывался своебразный рюкзак, в котором носим свои вещи кочевники. Тщательный обыск не дал никакаих результатов. Мехмон только пожимал плечами, когда его раздели и буквально до нитки прощупали всю одежду и обувь. Асифа Шахвани подвергли такой же унизительной процедуре.

– Если бы вы появились у нас, мы отнеслись бы к вам более уважительно, – недовольно пробормотал Асиф. В пещере было довольно холодно, несмотря на костер, рядом с которым они пытались согреться.

– Я не стану извиняться, – пояснил Зубайр, – это моя работа. Прежде чем вас увидит наш начальник охраны, уважаемый Ибрагим, я должен все лично проверить сам. Пока можете отдыхать, а завтра мы поговорим.

– Завтра я должен вернуться, – напомнил Мехмон.

– Нет, – возразил Зубайр, – ты останешься с нами. О твоих лошадях в Кандагаре позаботятся мои люди. И пока я не получу разрешения, ты никуда не уедешь.