Агент из Кандагара
Шрифт:
Этот нескончаемый поток родственников мог продолжаться несколько дней, но вечером отец посадил сына в машину и они поехали на юг, покинув Бейрут, когда солнце уже опустилось за горизонт. Ехали они долго; их дважды останавливали, чтобы проверить. В первый раз это были солдаты правительственной армии, во второй раз – вооруженные люди из движения «Хезболла». Вся трагичность ситуации в Ливане заключалось в том, что здесь фактически существовали две параллельные вооруженные структуры – армия, находившаяся под контролем арабов-суннитов и частично арабов-христиан, и движение «Хезболла», в которое входили арабы-шииты. Нужно отметить, что наиболее принципиальными противниками Израиля были «Хезболла» на севере и «Хамас» на юге, тогда как остальные радикальные движения пытались выйти на какие-то общие договоренности с еврейским
Разумеется, что при любом военном столкновении в Ливане сразу появлялись вооруженные группы, которые поддерживали противоборствующие стороны. Были и сторонники самого Израиля. Таким образом, раздираемый подобными противоречиями Ливан, казалось, был обречен на вечную гражданскую войну и только усилиями многих западных государств иногда получал временную передышку.
Когда их автомобиль остановили в третий раз, им предложили выйти из машины и дальше идти пешком. Отец согласно кивнул головой, и они, оставив автомобиль у блок-поста, направились по тропинке к дому, в котором их ждали. Только в отличие от обычных домов, здесь их ждали в глубоком подвале, куда не смогла бы пробиться израильская ракета, ведь Абу Усеиб был в числе тех, кого спецслужбы соседнего государства усиленно разыскивали, чтобы немедленно ликвидировать при малейшей возможности. Хотя справедливости ради, наверное, стоит сказать, что у Израиля и его военных структур всегда была возможность уничтожить многих руководителей всех враждующих с ними организаций. Но провести подобную акцию означало восстановить против себя западный и восточный миры, когда правозащитники и либералы на Западе, националисты и фанатики на Востоке в едином порыве начали бы осуждать подобные «варварские акты». Именно поэтому израильские спецслужбы так тщательно и выверенно наносили свои удары, чтобы соотнести число жертв с мировой реакцией на эти события.
Руководители «Хамас» уничтожались Израилем безо всякой жалости, но только точечными ударами, чтобы не вызывать ненужного раздражения у своих американских партнеров. С руководителями «Хезболла» сложнее: меры безопасности у них были гораздо более серьезные. Но при желании Израиль мог легко уничтожить руководство и этой организации. Огромная сеть платных агентов, среди которых было много арабов-мусульман, как шиитов, так и суннитов, работали на израильские спецслужбы. Не говоря уж о том, что каждый еврей, независимо от своего гражданства, считал своим долгом помочь государству своих единоверцев.
Отец спустился в подвал вместе с Маджидом, где их приветствовал Абу Усеиб. Маджид разочарованно вздохнул. В его представлении этот отважный воин был гигантского роста, а оказалось, что он намного ниже самого Маджида. Он постоянно вскакивал с места, ходил по комнате, возбужденно вращал руками, словом, был таким неврастеническим вулканическим типом, которые часто встречаются среди вождей. Лицо у него было чисто выбрито, от кожи пахло дорогим французским парфюмом. Абу Усеиб обнял отца Маджида, с которым был лично знаком. Маджида он приветствовал крепким рукопожатием. Отец, поговорив с Абу Усеибом, деликатно вышел из комнаты, чтобы не мешать разговору вождя с его сыном. Он был горд и счастлив, что сам Абу Усеиб решил встретиться с его отпрыском.
Свой новый мобильный телефон Маджид по требованию охранников оставил в другой комнате. Но часы, которые подарил ему Бахыш-хан, были на его руке. И вместе с ними он вошел к самому Абу Усеибу.
– Про тебя говорят, что ты очень хороший ученый, – сразу сказал Абу Усеиб, едва отец вышел за дверь. – Ты можешь сесть, мне нужно с тобой переговорить.
Маджид дождался, пока сядет хозяин, и только затем сел сам.
– Я учился в Кембридже у профессора Тейлора, – подтвердил юноша, – а теперь стажируюсь в его лаборатории и учусь на магистра.
– Очень хорошо. – Абу Усеиб вскочил со своего места. Маджид хотел подняться, но тот махнул рукой, чтобы гость не вставал. – Значит, ты действительно хороший химик, – сделал вывод Абу Усеиб. – Это очень хорошо, что ты учился в таком известном месте. У нас не хватает ученых. Воинов у нас много, шахидом хочет стать каждый, а вот ученых не хватает. Нам нужны мозги, а не глупые головы наших воинов. Нужны химики, физики, математики. Только тогда мы сможем победить неверных и «Детей Книги».
Он говорил о евреях, которых иногда называли «Детьми Книги», то есть последователями
– Нам очень нужны такие специалисты, – повторил Абу Усеиб, вернувшись на свое место. – Отец сказал тебе зачем ты нам так срочно понадобился?
– Нет, – ответил Маджид, – он только сказал, что я должен встретиться с вами.
– Твой отец всегда был самым надежным нашим другом/ – Абу Усеиб снова вскочил со своего места, опять сделав знак рукой молодому гостю, чтобы тот не поднимался со стула.
«А ведь он красит волосы, чтобы выглядеть моложе», – подумал Маджид.
– Ты должен отправиться к нашим друзьям в Афганистан, – сообщил Абу Усеиб, оглядываясь по сторонам, словно его могли здесь подслушать. – Я получил сообщения от наших друзей, им срочно нужен такой хороший специалист, как ты. Прежнего специалиста англичане выследили и уничтожили. Поэтому им срочно понадобился хороший химик. Завтра утром ты полетишь в Пакистан, а оттуда наши друзья проведут тебя в Афганистан. Или не проведут, это будут решать на месте.
– Мне нужно будет там надолго задержаться? – испугался Маджид.
– Нет. Конечно нет. На сколько времени у тебя есть разрешение?
– На одну неделю. Профессор Тейлор разрешил мне отсуствовать только одну неделю.
– Не нужно его обманывать. Значит, ты должен вернуться домой через неделю. Я предупрежу наших друзей, чтобы тебя не задерживали. Но тебе нужно самому разобраться в тех проблемах, которые у них возникли.
– Проблемы, связанные с моими работами?
– Видимо, да. Тебе все расскажут на месте. – Абу Усеиб в очередной раз вернулся к своему столу, уселся на стул и посмотрел на гостя. – Скажу тебе откровенно, Маджид. Я почти не принимаю людей здесь, в своем доме. Ты знаешь, что меня ищут, и многие в нашей стране были бы рады, если бы я никогда отсюда не вышел. Я уж не говорю про Израиль или Америку. Американцы наверняка дали бы за мою голову еще больше. Поэтому я просто вынужден никому не доверять и часто менять место своего пребывания. Вот и сегодня я не останусь здесь, и когда вы уедете, я тоже покину это место. Но не потому, что не доверяю тебе или твоему отцу. Вас могли выследить, и вы невольно навели бы врагов на мой дом. Ты меня понимаешь?
– Да, – кивнул Маджид.
– Но ты один из очень немногих людей, кому я могу доверять. Я уже много лет знаю твоего отца. Помню, как он радовался, когда ты родился. Я хорошо знал и дружил с твоим дядей, которого убили наши предатели. У тебя великая семья, Маджид, которой ты можешь гордиться.
– Спасибо! Я горжусь ими.
– Именно поэтому я доверяю тебе. Наш враг силен. Он ищет много путей, чтобы обнаружить наших вождей. Ты отправляешься туда и, возможно, увидишь кого-то из тех, кто так ненавистен всему западному миру, кто возглавляет нашу священную войну против неверных. Будь осторожен. Я в тебя очень верю! – Он снова поднялся с места и, подбежав к подявшемуся Маджиду, два раза обнял его, затем сделал знак рукой, чтобы гость уходил. – Детали тебе сообщат в аэропорту.
Маджид выходил от него разочарованным. Этот небольшой суетливый тип не был похож на того героя, каким он представлял себе легендарного Абу Усеиба. Но как часто реальная жизнь оказывается куда прозаичнее красивой легенды.
На следующее утро он улетел в Исламабад. В аэропорту его провожали отец, младший брат и неизвестный мужчина, который рассказал, что в Исламабаде его будут ждать люди, знающие Маджида в лицо. Его фотографию уже передали в Пакистан, используя курьера. К электронной связи в таких случаях не прибегали, понимая, что все международные линии Интернета под наблюдением Агентства национальной безопасности США.