Агент в кринолине
Шрифт:
— Алеша, мне ничего не нужно. Мне все равно, что со мной будет дальше. К тому же я не могу оставить службу у маркиза из-за брата. Транкомб не поленится отправить Эрни на каторгу.
— Транкомб, по твоим же собственным словам, сегодня ночью собирается покинуть Салоники. И я не уверен, что он за тобой вернется, если уж вознамерился сбежать. Полагаю, ты можешь считать себя свободной, а контракт с маркизом расторгнутым. А о том, что будет дальше, не тревожься. Дальше все будет очень хорошо, я тебе обещаю.
В дверях Алексей обернулся и сказал:
— Когда я вернусь, мы обязательно будем вместе. Слышишь?
Он собрался шагнуть в коридор, но не выдержал, вернулся, кинулся к кровати, на которой сидела Мэри и… поцеловал ей руку.
— Прости меня, я и вправду должен идти. Но я буду мечтать о новой встрече…
Когда за Алексеем захлопнулась дверь, Мэри упала в подушки и разрыдалась.
Что она наделала? Она навязала себя мужчине, и он не отказался от этого нежданного дара. Мужчины в подобных случаях вообще не имеют привычки отказываться, судя по всему. Более того, поначалу он принял ее за чужую содержанку, ищущую себе нового хозяина… Какой позор!
И хотя потом его настроение изменилось, он все равно ни слова не сказал о любви. А для каждой женщины в такой момент самое главное — услышать три коротких слова: «Я люблю тебя»…
Граф этих слов ей не сказал.
Но почему, собственно, она решила, что Алексей должен был клясться ей в любви? Ведь не лгать же ему было, в самом-то деле! Он не давал никаких оснований для ненужных иллюзий, и в этом отношении вел себя, в общем-то, благородно. Да, он сказал, что вернется и даже что они будут вместе… имелось в виду конечно же только то, что он не прочь повторить сегодняшний опыт и оказаться в постели с Мэри… Не руку же ей предлагать после подобного пикантного приключения, в самом-то деле? Наверное, он ее теперь презирает, хотя и не дал этого понять.
Но, с другой стороны, спрашивая себя, жалеет ли она о случившемся, Мэри не находила ответа. Если уж ей суждено было пасть, так хоть в объятиях любимого человека.
Она вспомнила, как гладила его щеки, лоб и волосы, и поднесла свою ладонь к лицу. На кончиках пальцев удержался еле ощутимый запах кожи Алексея. Она жадно вдыхала его, представляя любимое лицо…
Как ужасно, что он так быстро ее покинул. Служебные дела для мужчин всегда стоят на первом месте. Впрочем, если бы она желала задержать его подольше, не стоило рассказывать о планах маркиза. Только это было бы непорядочно. В таком случае Мэри исполнила бы повеление маркиза и сама выступила бы в роли агента, действующего против России…
В своем постыдном участии в делах маркиза она даже постеснялась признаться. Она ведь пришла к Алексею по велению собственного сердца, а вовсе не с целью отвлечь его внимание от побега Транкомба…
Господи, надо перестать копаться в собственной душе, иначе она уподобится нервным и истеричным героиням Достоевского. Если отвлечься от всех надрывных эмоций и подвести итог случившемуся, можно сделать такие выводы — Мэри сошлась с человеком, которого любит, и он назвал ее своей женщиной и пообещал к ней вернуться, что само по себе счастье; она не только не помогла ненавистному маркизу в его планах, но раскрыла их перед политическим противником Транкомба… неизвестно, можно ли это расценить как предательство интересов Британии и королевы?
Наверное, королева понятия не имеет, какими
Теперь остался лишь один вопрос, вызывающий тревогу, — судьба ее брата. Но, пока маркиз пребывает далеко от Лондона, ему сложно вредить бедному Эрни, зато у Мэри появился шанс побороться и за себя, и за брата.
И теперь, когда она уже не так одинока и беззащитна, как прежде, шансы на победу в этой борьбе возрастают.
Мэри перестала плакать, встала с постели, отыскала брошенный на пол пеньюар (похоже, Алексею он совсем не понравился!) и тихо выскользнула в коридор. Надо вернуться в собственный номер и хоть немного поспать, чтобы улеглось бушующее смятение чувств.
Ей показалось, что за ней кто-то следит, но вроде бы в коридоре никого не было…
Глава 10
Алексей очень быстро выяснил довольно неприятные вещи — Степан, обещавший присматривать за входом в гостиницу, безмятежно спал, а англичанин вместе со своим лакеем успел удрать… И ведь если бы не Мэри, предупредившая графа, он не спохватился бы до самого утра!
Впрочем, по словам портье, отбыли в дорогу англичане совсем недавно, и шанс догнать их имелся. Все равно они не позволили бы Алексею скакать за собой след в след, если бы он даже подкараулил их на ступенях крыльца.
— Батюшка барин, — каялся Степан, — простите Христа ради, виноват, не досмотрел! И сам не заметил, как сморило… А англичане, аспиды, тут возьми и пустись в бега. А мне-то, старому дурню, и невдомек. Хоть бейте, хоть режьте, моя вина, и все тут!
— Ладно, старик, что уж тут… Я сам сплоховал. Надо отнестись к делу серьезнее. Глупо было надеяться, что ты сможешь не спать целые сутки. А теперь зато нам медлить не приходится. Сейчас я напишу письмо, отнесешь его нашему консулу.
— Так ведь ночь уже… Консул тоже человек, поди, почивает давно.
— Ночь-полночь, все равно буди! Пусть по телеграфу известит командиров военных частей по ту сторону границы, что в их расположение направился английский шпион. Может быть, им удастся принять меры к поимке маркиза. Как говорится, предупрежден — значит вооружен. А я сейчас найду лошадь и отправлюсь в погоню за англичанами. Кажется, в конюшне при гостинице имеется пара неплохих верховых жеребцов? Интересно, сколько возьмет с меня конюх, чтобы предоставить одного из них в аренду, а еще лучше продать?
— Так ведь ночь уже, батюшка! — снова повторил Степан. — Конюх-то, небось, тоже спит…
— Ничего, разбужу. У гостиничных служащих есть стойкая привычка по первому требованию постояльцев вскакивать по ночам, особенно если им при внезапном пробуждении показывают деньги. Да, и вот еще что, старина. Эта молоденькая англичанка, мисс Мэлдон…
— А, демуазелька милордова…
— Изволь говорить о ней в уважительном тоне, — строго перебил его Алексей, собственное отношение которого к Мэри недавно претерпело серьезную перемену. — Эта девушка мне очень дорога. Я поручаю ее твоим заботам. Чтобы за время моего отсутствия даже волосок с ее головы не упал! Слышишь, Степан? Лично передо мной за нее ответишь.