Агентство "ЭКЗОРЦИСТ": CRYPTIDIS
Шрифт:
— Кто вы?! — спросил он высоким звонким голосом. — Это частные владения! Вы что, не видели ограду?
— Лейтенант Глостер, — представилась Глория. — Следователь полиции. А это господин Кристофер Блаунт, он со мной. Я расследую убийство графини.
— Вы не репортёры?! — подозрительно прищурился незнакомец.
— Нет, я ведь вам только что сказала, кто мы.
— У нас были полицейские, — слуга не торопился пропускать нас дальше, — и всё выяснили.
— Я — следователь из Лондона, — терпеливо объяснила Глория. — Мне поручили вести это дело.
— Вот как, — слуга вдруг
Интересно, кто он сам — сторож, привратник или просто лакей, оказавшийся поблизости?
— Ладно, идите за мной, — сказал слуга, подкрепляя приглашение жестом. — Я доложу о вас хозяину.
Мы двинулись по дорожке, стараясь не вставать в лужи. Деревья в парке, разбитом вокруг дома, мало чем отличались от прочих растений Доркинга. В спутанных ветвях копошились чёрные птицы, похожие на грачей.
Я не заметил никаких признаков охраны. Ни телохранителей, ни роботов, ни турелей. Похоже, Генбах за свою жизнь не опасался. Счастливый человек, видать. Если не считать смерти жены, конечно.
— Кем вы служите у графа? — поинтересовалась по дороге Глория.
— Дворецким. Вышел вот прогуляться, заодно осмотреть сад. Услышал вас. Меня Питом звать.
Судя по манере речи, дворецкий бы нанят не из элитной школы слуг. Я впервые слышал, чтобы человек на такой должности разговаривал подобным образом.
Пит провёл нас к дому и, распахнув дверь, пропустил вперёд.
— Позвольте пальто и куртку, — сказал он, откидывая капюшон.
У него оказались коротко стриженные светлые волосы с проседью. От них пахло цветочным одеколоном. Глаза были голубые, слегка выцветшие. Тонкие губы плотно сжимались, стоило слуге их сомкнуть хотя бы на секунду.
Когда мы с Глорией отдали ему верхнюю одежду, он указал на удобные кресла, обитые синим плюшем.
— Подождите здесь. Я схожу доложу, что вы пришли.
С этими словами Пит исчез за ближайшей дверью. Несколько секунд было слышно, как стучат по паркету его ботинки.
Я осмотрелся. Обстановка была богатая, но несовременная: мебель и картины — всё говорило о пристрастии хозяина дома к старине. Возможно, даже к антиквариату.
— Наверное, молодой хозяйке было не слишком-то весело здесь жить, — заметила Глория. — Слишком мрачно. Похоже на большую лавку со старьём или музей. А балов Генбахи, как я поняла, не давали. И к другим не ездили. Вообще, довольно странно для молодой пары, переехавшей на новое место. Куда логичней было бы поближе сойтись с соседями. Обычно поступают именно так.
— У немцев, конечно, была причина для нелюдимости. Ты, кстати, по-прежнему считаешь, что графиня была вампиршей? Смотри, не проговорись об этом графу.
— Смейся, смейся, — хмуро отозвалась Глория. — Посмотрим, кто…
В этот момент за дверью раздались шаги, и ей пришлось замолчать.
Вошёл граф. Он был высокого роста, худощав, с прекрасной осанкой и широкими плечами. Лицо его, аристократически-утончённое, печальное и немного бледное, выражало долю любезности. Должно быть, Генбах надеялся, что мы уйдём как можно быстрее, но старался этого не показывать.
Одетый в тёмный костюм, более всего походивший на траурный наряд, граф выслушал
Несмотря на то, что обстановка отличалась вкусом и изяществом, она не была роскошной в полном смысле этого слова. Кроме того, походила на любую другую — те же диваны, стулья, столы, светильники и прочее, что можно встретить в каждом богатом доме. Я решил, что семейство Генбахов, вероятнее всего, весьма состоятельно, однако предпочитает не сорить деньгами.
Граф отпер дверь кабинета и посторонился, пропуская нас. Мы оказались в просторной квадратной комнате, по стенам которой располагались книжные полки и шкафы, а в центре стоял дубовый, покрытый зелёным сукном письменный стол. Бронзовая лампа в виде вставшего на задние лапы льва освещала его и лежавшие на нём листки — видимо, граф что-то писал, когда дворецкий сообщил о нашем приходе. И счёл необходимым запереть кабинет, выходя на несколько минут. Интересно, кому он не доверял в собственном доме? Слугам?
— Прошу вас, — проговорил граф, указав нам с Глорией на пару глубоких роскошных кресел. — Я так понимаю, вы расследуете дело об убийстве моей супруги.
Сам он сел за стол. Абажур отбрасывал на его бледное лицо зеленоватый отсвет.
Я наклонил голову в знак согласия и одновременно сочувствия. Глория же просто ответила утвердительно.
Граф извлёк из стоявшей на столе шкатулки тонкую сигару, обрезал кончик золотой гильотиной и молча принялся её разминать пальцами. Тем временем я успел рассмотреть его более внимательно.
Он был светловолос, тёмные глаза смотрели спокойно и внимательно, однако едва заметные морщинки вокруг носа и рта выдавали упорный и раздражительный характер. Граф показался мне человеком довольно сильным и наверняка выносливым, хотя
такой тип людей можно назвать скорее жилистым, чем атлетическим.
Генбах чиркнул лучиной о коробок, дал серной головке полностью прогореть и прикурил. Выпустив облачко дыма, взглянул сначала на Глорию, а затем на меня.
— Я вас слушаю и, разумеется, готов оказать любую посильную помощь, — проговорил он почти без акцента. — До сих пор местная полиция ничего не сделала, чтобы арестовать убийцу. Сомневаюсь, что она вообще на это способна. Надеюсь, хотя бы вам это удастся, — Генбах выпустил облако дыма. — У вас уже есть какие-нибудь успехи?
— Пока я занимаюсь опросом свидетелей, — ответила Глория. — Хочу лично познакомиться с участниками событий.
Граф кивнул.
— Понимаю. Но вам удалось найти хоть одну… как это у вас называется… зацепку?
— Я не могу говорить об этом, Ваше Сиятельство, но определённые факты проверяются и версии отрабатываются.
Немец кивнул.
— Ясно. Значит, надежда есть?
— Мне бы очень хотелось успешно завершить это дело. Так что сделаю всё от меня зависящее.
— Вашими бы устами… — вздохнул граф, кладя локти на стол и вперяясь в Глорию внимательным взглядом.