Агентство "ЭКЗОРЦИСТ": CRYPTIDIS

Глебов Виктор

— Вопрос спорный, но твои слова к сведению приняты, — кивнул я. — Что ж, едем в гостиницу, а завтра после проповеди наведаемся к Арманам.

Однако наши субботние приключения не закончились. Едва мы добрались до гостиницы, оказалось, что нас поджидает Абрамсон. Полковник сидел в трапезном зале и подкреплялся жареной курицей со спаржей. Обменявшись приветствиями, мы присоединились к нему.

— Побывали у Генбахов, — сообщил я, пока мы дожидались заказа. — Кажется, он действительно опечален смертью жены.

Абрамсон пожал плечами.

—

Не знаю, не знаю. По-моему, это ничего не значит. А это что? — полицейский указал на три палаша, которые Глория положила на свободный стул рядом с собой. — Предполагаемые орудия убийства?

— Вроде того, — отозвалась девушка. — Решила проверить на всякий случай.

Абрамсон одобрительно кивнул.

— Правильно, нельзя упускать ни одной детали.

— Зачем вы хотели нас видеть? — спросил я, понимая, что полковник приехал не просто так.

Абрамсон быстро огляделся и подался чуть вперёд. Мы наклонились ему навстречу.

— Вы были у цыган? — проговорил он, понизив голос.

— Были. А что?

— Помните, я обещал рассказать, что сумел узнать про них?

— Мы решили, что вы передумали, — заметила Глория.

— Просто ждал удобного случая. Он как раз представился. Между прочим, что вы скажете про этих цыган? Как впечатления? — Абрамсон почти шептал, так что со стороны мы, должно быть, походили на группу заговорщиков.

— Необычные цыгане, — ответил я. — Мрачноватые. Я думал, они веселее.

— Вам у них не понравилось, верно? — быстро спросил Абрамсон.

— Нет, — признался я.

Глория пожала плечами.

— К чему вы клоните, полковник? — спросила она. — Что за удобный случай?

— Вчера похоронили одного мужчину, — тихо сказал Абрамсон. В глазах у него мелькнул азартный огонёк. — Уверен, цыгане им заинтересуются!

— В каком смысле? — нахмурилась девушка.

— Заметили среди цыган чернокожего? Его зовут Жофре Гизо. Кажется, он из южноамериканских колоний. Прибился к табору. Наверняка бежал от закона. Так вот, всё дело в нём!

— Я по-прежнему ничего не понимаю! — раздражённо призналась Глория.

— Когда-нибудь слышали про вуду? — прищурился Абрамсон. — Это религия африканских туземцев. Жестокий и страшный культ, последователи которого приносят жертвы и насылают на своих врагов проклятия. И невольники, которых когда-то привезли в Америку, продолжали исповедовать эту религию на плантациях.

— Да, мне знакома эта колдовская практика, — кивнул я. — Хотите сказать, Жофре Гизо занимается магией вуду?

— Разумеется! И он научил цыган!

— Ну, и что? Почему вас это так беспокоит?

— Не то, что цыгане стали заниматься вуду. Это одно не сделало бы беды. Но, видите ли, господин Блаунт, — голос Абрамсона зазвучал совсем тихо, — африканские колдуны умеют оживлять мёртвых!

— Я в курсе. Что с того?

— Вы так спокойно говорите об этом! — удивился полковник.

— Сказки! — бросила Глория.

— Вы думаете? —

быстро спросил Абрамсон. — А я видел, как Гизо это делает! Своими глазами!

— Вы уверены, что человек был мёртв? — спросил я.

— Я присутствовал на его похоронах!

— И где он теперь?

— Исчез.

— Вы считаете, что цыгане захотят оживить мужчину, которого вчера похоронили?

— Почти уверен.

— Почему? Вряд ли они воскрешают всех подряд.

— Конечно, нет. Только сильных мужчин, которые могут работать.

— Ясно, — слова полковника я воспринял, мягко говоря, скептически. Для подобных ритуалов требуются особые тайные знания. Трудно представить, чтобы ими обладали люди из табора. — От чего умер этот человек?

— В том-то и дело! — обрадовался вопросу Абрамсон. — Неизвестно!

— Как?! — удивилась Глория. — Разве вскрытие не делалось?

— Нет. Смерть выглядела вполне естественной.

— То есть, тело не повреждено? — уточнил я.

— Ага! — Абрамсон оскалил зубы. — Как новенькое. Не считая того, что со смерти прошла пара дней.

— Вы правда верите, что цыгане смогут его воскресить?

— Вполне это допускаю. Их видели возле могилы.

— Возможно ли, что цыгане отравили этого человека? — спросила Глория.

— Конечно, — кивнул Абрамсон. — Они часто встречаются с местными жителями. Живут-то рядом. Стараются только полиции на глаза не попадаться. Знают, как я отношусь к их визитам в Доркинг.

— А конкретно с этим умершим человеком цыгане вели дела? — спросил я.

— Да, насколько мне известно. Думаю, не совсем легальные. Умершего подозревали в скупке краденого, но доказать ничего не смогли.

— И тем не менее, вы не стали настаивать на вскрытии? — удивилась Глория.

— Если б я это сделал, у него не осталось бы ни малейшего шанса воскреснуть, верно? — ответил Абрамсон.

Несколько секунд мы с Глорией молчали, пытаясь осознать смысл сказанного.

— Значит, вы рассчитываете, что цыгане вернут его к жизни? — спросил я, наконец.

— Надеюсь.

— А если нет?

Абрамсон развёл руками.

— Значит, не судьба.

— Так вот каков ваш план: взять их с поличным?

Полковник кивнул.

— Именно! Хочу повязать эту компанию так, чтоб отпереться не могли. За осквернение могилы — как минимум. Тогда их точно отсюда попрут!

— Я слышал, что африканские аборигены умеют составлять особые яды, погружающие человека в состояние каталепсии, — сказал я. — Он выглядит мёртвым, но потом его можно оживить. — Правда, действие яда не проходит бесследно: мозг повреждается, и несчастный становится безвольной игрушкой в руках отравителя. Возможно, роль играет ещё самовнушение. Жертва, воспитанная в атмосфере безоговорочной веры в живых мертвецов, осознав, что её подвергли подобной процедуре, искренне начинает считать себя безвольной марионеткой. Но здесь, в Британии, люди не верят в зомби.