Агентство Магической Реконструкции
Шрифт:
Клязмин развернулся и двинулся мимо вахтера, милого на вид старичка, который приветствовал нас многочисленными кивками. Хотя, возможно, то был старческий тремор.
Нам выдали ключи. Мне, Ксене и Марьяше достался триста первый блок – так сказать, эпицентр нецелевого использования боевой магии. «Повезло».
Мы семенили за Меркурием Родионовичем, словно цыплята за наседкой. Мефодий старался держаться поближе к Марьяше – видимо, она впечатлила его своим невозмутимым видом и минимумом реакции на грозного коменданта: когда Клязмин резко остановился и подставил ей руку под нос, она молча выплюнула ему на ладонь
Я старалась не улыбаться. Клямзин сделал вид, что не узнал меня. Что ж, такова договоренность. Меня почему-то до сих пор прячут, даже уши Милли оставили в долгосрочном стазисе. А альв с круглыми ушами – это чудо чудное.
Мы свернули в технические помещения и очутились в прачечной, где вдоль стен выстроились внушительные агрегаты.
– Вот! Знакомьтесь! Стиральные и сушильные машины. Гибридные. Работают и на коловрате, и на електричестве. В каждой живет гоблин. Сейчас проверим, чему вас в школах учили. Ты! – Клязмин ткнул в неосторожно высунувшегося Мефодия. – Уход за бытовым гоблином, быстро!
– Эта… там, – запинаясь, начал Пупрыгин. – Питаются… коловратом питаются и еду… тоже едят, когда… вылезают. Выгуливать… три… нет, два раза…
– Садись, незачет! Ты! – Меркурий Родионович переместил длань указующую на Бронислава.
Тот криво улыбнулся и сообщил:
– Обычная полуразумная нечисть. Капризная и жутко ленивая. Любят лесть, уговоры. На самом деле, в особом уходе не нуждаются. Срок эксплуатации – пять-семь лет, затем истощение и растворение. Обиженные, вредят и отказываются обслуживать технику. Легко усмиряются воздействием подчинения с вектором…
– Ах, усмиряются? – недобро и негромко уточнил комендант. – Вижу, большой опыт есть… в подчинении. Имя?
– Я не даю имена своим гоблинам, – еще шире улыбнулся Бон-бон. – Разве что… «эй, тварь!»?
– Я имел в виду твое.
– Бронислав Ильич Кудель, граф Древобуржский.
– Понятно, – проговорил Клязмин как-то… задумчиво.
– Вообще, поведение бытовой нечисти зависит от ее воспитания, – с театральной оживленностью продолжил Кудель. – В нашей семье мы не делаем поблажек ни гоблинам, ни одушевленным кадаврам. Пара хороших молниевых векторов – и урок усвоен.
– Если здесь… – четко проговорил Меркурий Родионович, дернув скулой, – … в моем общежитии… я услышу о том, что кто-то применил к моим гоблинам, кадаврам и посмертиям молниевый или какой-либо другой ранящий вектор, я расценю это как нарушение обязательств по поддержанию порядка и баланса энергий, пункт восемнадцатый арендного договора. Первое предупреждение – устное, второе – штраф в тысячу бореев, затем выселение. Вывод сделали, граф?
Бронислав весело дернул бровью.
– Следующий инструктаж – использование различных видов магии в личных помещениях. За мной… детишки.
…Бронислав и Лексей немного отстали и шли прямо за мной. Их разговор заставил меня напрячься (странная слышимость была в этом коридоре – вроде и шумят все, а звуки словно от стен отлетают и прямо в уши попадают).
– Ты серьезно, Рыжий? – удивленно спросил Кудель. – Вроде не твоих лисьих угодий
– Дурак ты, Броня, – весело ответил Лексей. – Все приедается. После солененького хочется сладенького, а после сладенького – остренького. Видал, какие ножки?
Не то чтобы я считала себя королевой красоты, но оглянуться все же захотелось. Ох, это женское тщеславие! Нет, не буду, мало ли о ком они говорят. Вон у той девчонки ничего так себе конечности. И у той, дылды. В этом сезоне в моде мини и клеш. Я тоже не отстаю, но без фанатизма.
– И охота тебе, – проворчал Бронислав. – Опять двадцать-пять. Ухаживания, серьезно? Цветочки-конфетки? Ахи-вздохи? Пять минут удовольствия… ну ладно, неделя-две интереса, пока не наешься. И скука опять.
– Цветочки? Конфетки? Да, унылый набор, – согласился Лексей. – Мне нужно все и сразу. Ты ведь знаешь: я могу обойтись без банальностей и прелюдий.
– Запрещенный прием? – хмыкнул Кудель. – Ты ведь знаешь, нельзя нам. Рискуем.
– Правила для «пустых». Кто не рискует – не засыпает с одной постели с красотками. Если в жилах течет магия, нужно ей пользоваться.
Бронислав, помолчав, добавил:
– Ладно, признаю, сам бы не отказался.
– Но-но, – с шутливой грозностью проговорил Гудков. – На мою территорию не лезь! Схлопочешь!
– В другой раз заключил бы с тобой пари. Но не сейчас. Рыжий, ты запреты знаешь. Не стоит. Провалишь все наше дело.
– Я осторо-о-ожненько. Ладно, ладно, – быстро проговорил Гудков. – Это все шутки юмора. Шуток не понимаешь? Но хороша девица красная, огонь просто!
Я все-таки оглянулась, типа лямку от рюкзачка поправила. Кудель и Гудков смотрели мимо меня, куда-то вдаль. И слава богам. Такие ухажеры мне и даром не нужны, и с деньгами тоже.
Глава 10
– Ну и что нам искать?
Они стояли посреди кладбища, мирного и солнечного в это ясное, тихое утро. Несмотря на теплую погоду, Богдан ежился и поминутно поправлял горловину свитера-гольф.
Антон почувствовал, что сердца касается холодная волна, поднявшаяся из солнечного сплетения. Дурной знак, надо быть осторожнее. С другой стороны, они с Богданом на старом, заброшенном сельском кладбище, за деревьями – трасса, за забором с калиткой, уже на новой части погоста, из катафалка выгружают гроб, а из микроавтобуса – родственников покойного. Слышны тихий плач и голос жреца, утешающего скорбящих. В храме «ударяют тройницу» – отзванивают ритм для разрушения всех негативных сил, способных помешать благополучному упокоению. Это тоже кстати.
– Ищем провалившуюся или недавно вскопанную могилу. У меня две версии того, что произошло: имеется какой-то вирулентный покойник, и у него случилась посмертная ремиссия. Темный коловрат в любом случае снесет верхнюю часть земли. Восстало умертие или нет, это уже другой вопрос. Версия номер два: охотники на нежить или расхитители гробниц. Хотя… вряд ли. В случае банального грабежа использовать столько энергии – это как из пушки по воробьям стрелять. И версия третья, последняя, к которой я больше всего склоняюсь – здесь проводился ритуал. В этом случае признаки «работы» колдуна мы можем и не найти. Если он… или она… шесть верст остаточным коловратом чучела в лавке поднял, замести следы ему… или ей… уж точно труда не составит. Ты могильщика расспросил?