Агентурная сеть
Шрифт:
— Кейл! — услышал я голос Гэлбера и догадался, что он нажал кнопку переговорного устройства.
— Слушаю вас, господин посол, — ответила секретарь.
— Свяжитесь с нашим посольством в Абиджане и попросите срочно прислать самолет за Полом Рэнскипом, — распорядился посол.
Не могу сказать, что это был очень интересный разговор. Ну, заболел сотрудник ЦРУ Пол Рэнскип, пусть даже какой-то загадочной болезнью, ну и что с того? Все болеют, сотрудники КГБ тоже. Поболеют-поболеют и выздоравливают, и снова берутся за свое дело!
Я посмотрел на часы:
В резиндентуре я взял шифрблокнот и написал: «Операция по внедрению оперативной техники в „Казарму“ (так в переписке с Центром именовалось американское посольство) прошла успешно. В режиме управления и контроля аппаратура работает устойчиво, слышимость хорошая. О содержании полученной информации будем сообщать по мере обработки».
Я уже хотел подписать шифртелеграмму и вызвать Ноздрина, но задумался над одной проблемой: в резидентуре, кроме меня, никто не владел английским языком, по крайней мере в такой степени, чтобы на слух квалифицированно переводить разговоры, ведущиеся в кабинете американского посла. Какое-то время я, конечно, мог поработать за переводчика, но заниматься этим систематически мне было некогда. У резидента хватает других забот.
Я подвинул к себе шифрблокнот и дописал:
«Прошу срочно направить в страну мою жену и разрешить использовать ее в качестве переводчицы».
В среду примерно в половине одиннадцатого позвонил дежурный комендант и сказал, что какой-то иностранец просит меня к городскому телефону.
Я спустился в «приемный покой» и взял трубку.
— Хэллоу, Майк, — услышал я знакомый голос. — Говорит Гэри Копленд. Мне очень нужно с тобой увидеться. Может быть, мы встретимся за ланчем?
И этот звонок, и просьба были довольно неожиданными. А любая неожиданность в нашем деле всегда чревата непредвиденными последствиями. Я не видел оснований уклоняться от встречи с резидентом ЦРУ, но предпринять кое-какие меры предосторожности был просто обязан.
— Где? — коротко спросил я, продолжая обдумывать сделанное мне предложение.
— В баре гостиницы «Теранга», если не возражаешь, — без всякого промедления сказал Копленд. Видимо, это место было подобрано им заранее.
— А где-нибудь поближе нельзя? Моя машина с утра на профилактике.
Я по ходу разговора стал придумывать легенду, хотя моя машина была в полном порядке.
— Я могу заехать за тобой, — с готовностью предложил Копленд.
— Не надо, Гэри. Я возьму дежурную машину с шофером, — после некоторого раздумья сказал я, ненавязчиво давая ему понять, что приеду не один и потому следует заранее отказаться от любых намерений нанести мне какой-то ущерб.
— Так значит, в «Теранге»? — еще раз уточнил Копленд.
— О'кей, Гэри, до скорой встречи.
Положив трубку, я поднялся к себе, вызвал Колповского (в этот день на КП работала
Пока Колповский готовил магнитофон, я зашел к Гладышеву и предупредил его, что получил неожиданное приглашение на ланч от Гэри Копленда и во избежание всяких неожиданностей хотел бы поехать на эту встречу не один, а с кем-либо из технических сотрудников посольства, чтобы не светить никого из своих коллег.
— Возьмите Шестакова, — разрешил посол. — Будьте осмотрительны и действуйте по обстоятельствам.
Я пропустил мимо ушей его напутствие, от которого все равно не было никакой практической пользы, и вернулся в свой кабинет, где меня уже ждал Колповский. Сняв правую туфлю, я натянул на голень эластичный чулок, засунул в него «мошку», протянул провод с микрофоном в брючину и закрепил его под галстуком. Теперь оставалось только в нужный момент включить аппарат.
Ровно в одиннадцать мы с Шестаковым подъехали к фешенебельной гостинице «Теранга». По моей просьбе завхоз поставил свой скромный «Жигуленок» рядом с шикарным «шевроле», на котором приехал Копленд, загородив ему выезд со стоянки.
— Подождите меня в машине, — сказал я Шестакову.
Задрав брючину, я включил аппарат, проверил, на месте ли микрофон, и вышел из автомашины.
Войдя в бар, я в дальнем углу увидел Копленда. Он без обычной широкой улыбки поднялся мне навстречу, и я понял, что на этот раз разговор пойдет на какую-то очень серьезную тему.
Мы заказали по омлету с шампиньонами и по большой кружке пива. В другое время, пока официант выполнял заказ, Копленд успел бы рассказать какой-нибудь скабрезный анекдот или задать с дюжину самых разных вопросов. Сегодня он был явно не расположен к светской беседе и молча сидел, мрачно поглядывая куда-то поверх моей головы.
Официант принес пиво. Гэри потянулся к кружке, и я заметил, что рука его дрожит, как после хорошей попойки. Да и выглядел он без обычного лоска, словно провел бессонную ночь.
— Что случилось, Гэри? — нарушил я затянувшееся молчание.
— Произошло несчастье, Майк, — коротко ответил Копленд и жадно отхлебнул из кружки.
— Что-нибудь с Джейн или сыном? — спросил я и тоже сделал большой глоток.
— Нет, Майк, дома у меня все в порядке. Вчера умер Рэнскип.
— Это который? Третий секретарь вашего посольства? — переспросил я, вспомнив подслушанный позавчера разговор и сразу сообразив, о ком идет речь.
— Да, Майк, он самый, — подтвердил Копленд.
— У него есть семья? — спросил я, хотя отлично знал семейное положение всех сотрудников ЦРУ, работавших под «крышей» американского посольства.
— Нет, он был холост.
— Прими мои соболезнования, — совершенно искренне посочувствовал я, потому что смерть есть смерть, и перед ней все равны: и сотрудники ЦРУ, и сотрудники КГБ и всех прочих спецслужб, и все простые смертные. — И от чего он умер? Болезнь или несчастный случай.