Агентурная сеть
Шрифт:
На одном из контрольно-пропускных пунктов начальник патруля, проверив наши документы, попросил нас подвезти двух его солдат до штаба. Поскольку штаб располагался неподалеку от резиденции, мы охотно согласились, резонно полагая, что нахождение в нашей машине солдат облегчит нам проезд по городу и последующие проверки.
Начальник махнул рукой, и на заднее сиденье быстренько уселись два симпатичных аборигена в пятнистой униформе. В руках одного из них был старенький автомат «стерлинг», причем затвор был взведен, и в прорези виднелся 9-миллиметровый патрон: достаточно было сильного толчка или неосторожного
Второй солдат был вооружен карабином неизвестного мне происхождения, который стрелял одиночными выстрелами и хотя бы поэтому представлял для окружающих меньшую угрозу, чем «стерлинг», но зато на груди и поясе этого солдата висела целая гроздь «лимонок». Прицепил он их за кольца, которыми выдергивают чеки, а потому, сам того не сознавая, превратился в ходячий фугас.
Так мы и доехали до штаба, постоянно рискуя получить случайную очередь в спину, а то и вообще взорваться к чертовой матери. Однако, ощущение постоянной опасности не помешало нам по дороге расспросить солдат об обстановке в городе и выведать довольно любопытную информацию о происходящих событиях.
Высадив солдат и выполнив таким образом свой гражданский долг, мы вздохнули с облегчением и тронулись в дальнейший путь.
Но не проехали мы и километра, как Базиленко по привычке оглянулся, чтобы посмотреть, что творится позади нас, и увидел на заднем сиденье забытый карабин. Первым нашим желанием было выбросить его на шоссе и продолжать свой путь, но потом мы сообразили, что рано или поздно солдаты вспомнят о карабине и будут нас искать, а в условиях мятежа это не сулило нам ничего хорошего.
Пришлось возвращаться и сдавать карабин дежурному по штабу, потому что солдаты уже успели куда-то испариться, так и не вспомнив о пропаже. Мы внимательно осмотрели салон, чтобы убедиться, что где-нибудь между сиденьями не завалилась «лимонка», и только после этого поехали в сторону резиденции нашего посла.
Однако через каких-нибудь полтора километра снова пришлось остановиться и на этот раз окончательно, поскольку дальнейшая дорога была небезопасна: мы находились всего в нескольких сотнях метров от казарм воздушно-десантного батальона, которые, как подтвердил солдат, забывший свой карабин, как раз и являлись одним из опорных пунктов мятежников, а потому все прилегающие улицы были блокированы верными президенту войсками.
И здесь мы стали свидетелями довольно забавной картины: солдаты, спрятавшись за различными естественными укрытиями, кто лежа, кто встав на колено, направили свои карабины и автоматы в сторону казарм и выцеливали невидимых мятежников, а у них за спиной, совершенно не прячась ни за какие укрытия, в полный рост стояли толпы зевак и оживленно комментировали боевые действия.
Когда со стороны казарм раздавался выстрел или автоматная очередь, зевак как ветром сдувало, однако вскоре они снова как ни в чем не бывало занимали прежние позиции. Ничего не поделаешь — африканцы народ особенный, их любопытству нет предела, и никакие опасности не могут остановить африканцев, если какой-то предмет или событие завладели их вниманием!
Чтобы преодолеть блокированный район
Идти по канавам было унизительно, и потому мы решили рискнуть. Спрятав машину за каменным забором госпиталя, где ползком, где перебежками от кустика до кустика, где прячась за различные укрытия, но зато в гораздо более благоприятных санитарных условиях, мы обошли опасный участок и, измазанные, по счастливые вышли к месту, откуда до резиденции было уже рукой подать.
На наш звонок от калитки из одного из подсобных помещений выглянул бледный, не в меру перепуганный шофер посла. Крадучись и постоянно озираясь по сторонам, он приблизился к калитке. Наш уверенный вид несколько его успокоил, и, открывая нам, он даже позволил себе улыбнуться.
Вспомнив его панический телефонный разговор, мы внимательно оглядели территорию резиденции и все находившиеся на ней сооружения. Не заметив следов ни от пуль, ни от осколков и не обнаружив ни одной воронки от снаряда, Базиленко не без издевки спросил:
— А где же следы обстрелов?
Шофер не успел ответить: в это время неподалеку раздалась длинная пулеметная очередь, и он, бросившись на землю, быстро пополз по дорожке на четвереньках.
Мы оставили его в покое, подошли к двери резиденции и еще раз позвонили. Нас долго разглядывали в глазок, потом дверь открылась ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель мог проскользнуть человек более чем хрупкого телосложения, и нам пришлось протискиваться.
За дверями нас встретил не менее напуганный Сметанин.
— Где Евгений Павлович? — спросил я, и он указал нам на одну из многочисленных дверей.
Однако мы не успели сделать и двух шагов, как дверь отворилась и появился посол. В отличие от своей прислуги он держался молодцом и был готов к опасному путешествию: в руках у него был элегантный кейс и солидных размеров чемодан.
Следом за ним с объемистой сумкой в руке вышла Ольга Васильевна. Я оглядел ее и с трудом одержал приступ смеха: она действительно напялила на себя джинсы Сметанина, но они, видимо, все же не сошлись то ли на поясе, то ли где-то пониже, и ей пришлось идти на какие-то ухищрения. Не знаю уж, что она придумала, чтобы они с нее не свалились, но только поверх джинсов в целях маскировки была надета навыпуск фирменная майка с надписью на английском языке, которая в переводе на русский гласила нечто вроде «люби меня, как я тебя».
— Вы готовы? — спросил я, умоляя Всевышнего, чтобы Базиленко не расхохотался и не испортил так хорошо складывавшуюся диспозицию.
Но я напрасно опасался: у Базиленко хватило воли и разума сдержать свои эмоции, и мы с подобающим тревожной обстановке видом выслушали короткий рапорт посла:
— Мы готовы!
— Тогда вперед! — бодро сказал я, взял из рук посла чемодан и направился к выходу.
Базиленко выхватил у Ольги Васильевны сумку и занял место в арьергарде. У выхода из резиденции нас поджидали Сметанин и шофер. Они смотрели на нас так, как будто мы бросали их в тылу врага, обрекая на верную погибель.