Агенты Разума
Шрифт:
***
Одна из стен лаборатории исчезла, расплавившись до жидкого состояния от волны жара, намного более сильного, чем она могла выдержать. По краям зияющей дыры, как кости из открытой раны, торчали обломки арматуры и трубок, а все помещение наполнил едкий дым.
По ту сторону дыры, на решетчатом полу, который стонал и прогибался под их весом, огромный змей из живого пламени пытался задушить чернокрылого ангела, обвив противницу своими кольцами и обжигая ее при любом касании. Хотя ангел не мог взлететь, он яростно сопротивлялся, снова и снова вонзая зазубренные концы трезубца в змеиную шкуру. За каждым уколом следовал выброс пламени, которое еще сильнее опаляло его. У основания бьющегося змеиного хвоста метались три фантома,
В центре зала, на ступенях широкой лестницы, ведущей на верхние уровни, скорчилась Лилиана, пристально вглядываясь в клубы дыма над головой. Лицо чародейки было покрыто сажей и пеплом, жилет, который она обычно носила поверх платья, обуглился, и она крепко прижимала к груди обожженную правую руку. Вокруг нее струилась и потрескивала темная энергия – жалкие остатки того, что некогда было непробиваемой защитной аурой некромантии. Сверху вниз на нее с довольной ухмылкой смотрела Бэлтрис, прикрытая плотным щитом из прозрачного застывшего пламени.
Лилиана была уверена, что силой она превосходит Бэлтрис, но пока что сражение складывалось не в ее пользу. Хотя Бэлтрис не могла сравниться с Теззеретом в способности управлять и повелевать машинами, составляющими огромный артефакт-цитадель, она все же неплохо изучила их. По ее желанию трубы перегревались, выбрасывая струи горячего пара или залпы металлических осколков, сдирающие кожу с противницы. Хуже того, ей было известно, по каким трубам течет насыщенный маной пар, который Теззерет использовал для восполнения собственных сил, и как можно воспользоваться ими с помощью простейшего заклинания. Лилиана, которая едва могла почерпнуть окружающую энергию прямо сквозь стены, слабела на глазах, в то время как ее противница, несмотря на раны, нанесенные мертвыми и немертвыми сущностями, оставалась все так же сильна.
Но Лилиана не собиралась сдаваться. Продолжая сквозь дым наблюдать за тем, как огненный щит Бэлтрис трещит и расступается, готовый выпустить в ее сторону очередное огненное копье, она шептала имена, складывая пальцы в замысловатые фигуры. Мыслями она обратилась к тому, что ей довелось увидеть в этом механическом кошмаре, который Бэлтрис и Теззерет называли своим домом.
С финальным выкриком и вспышкой невообразимо темной магии Лилиана ударила рукой по искореженному краю дыры в металлической стене, распоров себе кожу и пролив на ступени фонтан крови. Через эту кровь, растекающуюся по блестящему металлу, она призвала духов всех мужчин и женщин, которые питали своей силой цитадель Консорциума, и выпустила их на врага.
***
Каллист мог бы им гордиться.
Тратя всю оставшуюся магию на то, чтобы не рухнуть от усталости, держа мана-клинок пускай не мастерски, но вполне уверенно, Джейс обрушил на изобретателя серию молниеносных ударов. Теззерет отступал перед ним, отчаянно парируя удары металлической рукой и не имея даже доли секунды на то, чтобы применить заклинание или достать более эффективное оружие.
Лезвие мелькало вокруг него, как разъяренная гадюка из зачарованного эфирия. Удар наотмашь по лицу, укол в грудь, шаг вперед, чтобы не дать Теззерету отступить; вновь режущий удар, ложный выпад левым кулаком, пинок в живот, еще шаг; уклонение и резкий разворот, удар в висок слева, удар под ребра, шаг. В эти мгновения Джейс применил все, чему Каллист успел научить его, все, что он запомнил с тех пор, когда сам был Каллистом, и позволил ярости вместе с виной за гибель друга направлять свою руку. В эти мгновения он был не магом, а вихрем смертоносных лезвий и сокрушительных ударов. Джейс продолжал теснить Теззерета до тех пор, пока деревья не расступились, и они не оказались посреди трясины.
Однако долго поддерживать столь изматывающий темп он не мог, и оба противника это понимали. Пот ручьями стекал по его лицу и уже насквозь пропитал
И действительно, спустя всего пару мгновений Джейс допустил роковую оплошность. Он взмахнул рукой слишком сильно, и удар занял всего лишь чуть-чуть больше времени, чем было нужно. С первобытным ревом Теззерет толкнул мага в грудь металлической ладонью. От удара, усиленного волшебством и механизмами, скрытыми в руке, хрустнула пара ребер, и Джейс, оторвавшись от земли, полетел навзничь, тяжело плюхнувшись в трясину. Мана-клинок выпал из онемевших пальцев, и теперь, даже если бы Джейс сумел собраться с силами и встать, ему пришлось бы ползать на коленях, чтобы достать его.
– До чего же жалкое зрелище, Белерен, – Теззерет не спеша приближался к нему, наслаждаясь моментом.
– А мне показалось…, я был… на высоте, – надрывно кашляя, просипел маг.
– О, вынужден признать, меня удивило твое умение обращаться с ножом, – Теззерет присел рядом с Джейсом, заглянул ему в глаза и поднял правую руку, демонстрируя царапины и вмятины на металле. – На починку потребуется уйма времени. Но скажи, к чему все это было? Уже в тот момент, когда ты даже не сумел провести свою ментальную атаку, тебе бы следовало понять, что все кончено. Что ты лишь оттягиваешь неизбежное.
А Джейс – Джейс в ответ улыбнулся сквозь гримасу боли, и в его глазах мелькнул задорный огонек.
– Тогда я и не собирался атаковать тебя, Теззерет. Это были переговоры.
Он поднял из воды дрожащую руку и указал пальцем куда-то за спину Теззерету. Почувствовав, как по спине у него пополз предательский холодок, изобретатель машинально обернулся.
Едва заметные в тени кипарисовой чащи, древесные хижины крысолюдей-нэдзуми возвышались над болотом, словно цепкие скрюченные пальцы.
– Они совершенно не рады тебе, Теззерет, – язвительно произнес Джейс.
Изобретатель закричал и рывком вскочил на ноги. В нерешительности он напрягся всем телом, не зная, как ему поступить – прикончить врага, пока у него есть возможность, или бежать со всех ног, пока еще не стало слишком поздно.
Он не успел сделать ни того, ни другого.
Из воды у его ног вырвались почерневшие корни и гнилые мертвые лозы. Они тянулись от болотных деревьев сквозь осклизлую почву, чтобы крепко обвить ноги Теззерета. Схватив его, они сдавили с такой силой, что кожа изобретателя онемела от замедлившегося тока крови. Проплывающие над головой облака поливали его ядовитым дождем, а ползучая плесень разбрасывала вокруг отравленные споры, окутывая Теззерета токсичными испарениями, которые обжигали кожу и раздирали легкие. Любые попытки произнести заклинание были обречены на неудачу, поскольку в приступах мучительного кашля, сотрясающего все тело, изо рта у него вылетали лишь кровавые ошметки.
Стараясь не обращать внимания на сломанные ребра, Джейс вскочил на ноги и принялся шарить вокруг в поисках потерянного оружия. Изобретатель следил за ним, полным ненависти взглядом, все еще пытаясь вырваться из своих пропитанных кровью пут. На пару долгих мгновений заглянув ему в глаза, Джейс с размаху вонзил острие мана-клинка в руку Теззерета, рассекая кожу и сухожилия, разрубая кости. Теззерет кричал, пока Джейс ворочал клинком в разные стороны, налегая на него всем телом, как на отмычку. Раздался громкий хруст, за ним последовала ослепительная магическая вспышка, и эфириевая рука Теззерета упала на землю. Осколок окровавленной кости отвратительно торчал из металла. Морщась от боли, Джейс наклонился и подобрал свой трофей, оставив Теззерета нечленораздельно вопить и биться в оковах.