Агитбригада. Книга 3
Шрифт:
– Тогда спокойной ночи! – сказал я и зло сплюнув, пошел обратно.
Да, я что-то до того устал и вымотался, что бегать по ночному городу и играть в догонялки с дедком, с Ириной, с неизвестными похитителями ножа, с Кларой и со всеми остальными совершенно не хотелось. Пойду лучше высплюсь, а потом всё остальное.
Что-то на меня такое безразличие нашло, что я, недослушав, что там лепетал дедок, развернулся и пошел обратно.
Но стоило только войти в свою комнату, как появился дедок.
– А ну пшёл вон! – налетел на него Моня, но дедок только
– Не мельтеши! Ты мне всё равно ничего не сделаешь. Как и я тебе. Так что давай не мешать друг другу. Быстрее поговорим – быстрее всё выясним и разойдёмся.
– Ну давай, говори, – буркнул я, раздеваясь, – только кратко. Спать хочу. Или приходи завтра.
– Так спрашивай, – развёл руками дедок.
– Хорошо, – кивнул я и задал первый вопрос, – так что там с тем висельником не так было.
– Да понимаешь ли, тут такое дело. Был у нас в Хряпове истопник Тарелкин. Хороший, кстати, истопник. Член в Партию. Активист. И тут вдруг в один прекрасный день, как говорится, нежданно и нагадано пришел домой после профсоюзного собрания и повесился.
– Так, может, его на собрании пропесочили? – предположил я, – Ему стыдно стало, вот и повесился.
– Там на собрании обсуждали революционные протесты против Кармоны.
– Что за карманы? – влез некстати Моня.
– Не карманы, а Кармоны, – покачал головой дедок, – темнота ты бескультурная. А ещё одноглазый. Кармона – это военный диктатор в Португалии. Генерал, между прочим.
– Давай ближе к теме, – поморщился я и сделал замечание Моне, – Моня, ещё раз влезешь не по делу – будешь сидеть в кукле.
– У тебя нет куклы, – хмыкнул Моня.
– Зато кукла есть у Мими, – теперь уже хмыкнул я, – и она тебя качать постоянно будет.
– Молчу! – сразу стал шелковым Моня, и действительно замолчал.
– Умеешь! – с уважением похвалил меня дедок. – Эк выдрессировал ты их. Как шелковые!
Моня вскинулся едко ответить, но, наткнувшись на мой предупредительный взгляд, надулся и замолчал.
– Продолжим, – подбодрил дедка я, – так что там не так с Тарелкиным?
– Ну он весь день нормальный был, весёлый даже, – начал перечислять дедок, – ничего, как говорится, не предвещало…
– Так, может, его девушка бросила.
– Тоже мимо! У него была девушка, Лёля. Красивая. Они даже заявление в ЗАГС подали.
– Может, поругались?
– Тоже нет. Лёля очень его любила и очень хотела замуж, – опроверг моё предположение дедок.
– И, кроме того, на лбу у него выцарапан такой знак.
– А он не мог сам себе выцарапать и потом повеситься? – задумался я.
– Доктор сказал, что выцарапано было уже после того, как он умер.
– Мда, дела, – покачал головой я, – а не нашли, кто это сделал?
– Нет. Да и кто там искать будет?!
– Понятно, – кивнул я, хоть и было ни черта не понятно, – а с Ириной этой что у вас не так?
– Гнилушка она, – сказал дедок и при этом воровато оглянулся, не слышит ли кто.
– Что такое гнилушка? – спросил я.
– Бесиха она, – почти неслышно сказал дедок
– Ещё пару вопросов, – не стал уступать я.
– Ну давай, – вздохнул дедок.
– Кто на меня напал в ангаре.
– Это из шайки Рыжего, – сказал дедок, – они обычно ошиваются на рынке.
– Кто их послал? И зачем?
Ну ясно кто! – округлял глаза дедок, – Рыжий. А зачем – не знаю. Сам у него спроси.
– Это Ирина меня сдала?
– Не знаю, – развёл руками дедок, – может, и она. Кстати, она когда-то была полюбовницей Рыжего. А потом он её прогнал. У него молодая маруха появилась.
– Хм, странно, – задумался я.
– Всё! Я больше ничего не знаю! Упокаивай! Ты обещал!
Ничего не оставалось, как прочитать слова заклинания, и, через миг, вредноватый дедок исчез, развеялся.
– Всё, можешь отмереть, – разрешил я надутому Моне. – Я ложусь спать, а ты следи. Чуть что – буди меня.
– Хорошо, – буркнул Моня, – а всё-таки старый хрыч тебя надул.
– Почему это?
– Мне кажется, что он здесь всё знал. Просто не хотел рассказывать.
– Ну пусть это будет уже на его совести, – зевнул я и продолжил раздеваться. – Завтра трудный день. Так что хоть высплюсь.
– Интересно, Клара с Ириной подрались? – поддел меня Моня из вредности.
Но в теле пацана был взрослый человек, так что на меня глупые подколки не подействовали:
– Хорошо бы Ирина Кларе накостыляла, – вздохнул я, почти проваливаясь в сон, – меньше будет бегать за Зубатовым и фантазии свои пытаться воплотить в жизнь.
– Эх, не жалеешь ты девушек, Генка… – хихикнул Моня, но я его уже не слышал. Провалился в царство Морфея.
Но долго поспать мне не дали. Не суждено, видимо, было мне и сегодня ночью поспать. Скрипнула дверь и сон ушел из моих глаз. Я скосил взгляд – в квартиру вошла Мими.
Причём скрипнула запертая на засов дверь! Я поднял голову от подушки и невольно охнул: платье на ней было порвано, волосы распатланы.
И неизменной куклы тоже не было.
Глава 6
– Ипическая сила! – потрясённо выпалил Моня, рассматривая одним глазом открывшуюся картину.
А обалдеть от чего было: в отдельном кабинете провинциального ресторана, который и рестораном называть можно было лишь с большой натяжкой, прямо на полу лежали три трупа: Ирины, Зубатова и незнакомого мне официанта. Горло Ирины было перерезано, точнее создавалось такое впечатление, что оттуда зверски вырвали большой кусок вместе с гортанью. Официант выглядел чуть получше – ему просто проломили голову бутылкой шампанского и сейчас под ним натекла огромная лужа крови пополам с комочками мозговой субстанции (никогда бы не подумал, что у официантов может быть столько мозгов). А вот Зубатов, как ни странно, был абсолютно цел, как огурчик. И лишь отсутствие дыхания и сердцебиения, что подтвердил случайно затесавшийся на гулянку в общем зале фельдшер, указывали, что его с нами больше нет.