Агнец Божий
Шрифт:
СПИСОК ИЗДАНИЙ,
использованных автором в работе над первой главой
1. V. Lossky, Die mystische Theologie der morgenlandischen Kirche, Graz 1961.
2. Athenagor, Apologie. Bibliothek der Kirchenvater. Fruhchristliche Apologeten, Kempten 1913, t. I.
3. Der hl. Justin, Apologien. Bibliothek der Kirchenvater, t. I.
4. L. Ouspensky, Essai sur la Theologie de I'Icone, Paris 1960.
5. В. Зеньковский, Свобода и соборность, в журнале «Путь», Paris 1927, Nr. 7.
6. G. Dejaifve, Sobornost ou Papaute, «Nouvelle revue theologique», Louvain 1952, Nr. 84, 85.
7. P. B. Plank, Katholizitat und Sobornost', Wurzburg 1960.
8. Hymnen der Ostkirche. Dreifaltigkeits, – Marien – und Totenhymnen, Munster 1960.
9. Вл. Соловьев, Чтение o богочеловечестве (1877-81), Собрание сочинений, Петербург 1901-03, т. III.
10. С. Булгаков, Утешитель. O Богочеловечестве, Paris 1936.
11. С. Булгаков, Философия имени, Paris 1953.
12. S. Bulgakof, L'Orthodoxie, Paris 1958.
13. J. Meyendorff, Introduction a l'etude de Gregoire Palamas, Paris 1959.
14. Starec Siluan, Leben, Lehre, Schriften, Dusseldorf 1959.
15. B. Schultze, Russische Denker, Wien 1950.
16. R. Guardini, Der Herr. Betrachtungen uber die Person und das Leben Jesu Christi, Wurzburg 1937.
17. Н.
18. Г. Федотов, Православие и историческая критика, в журнале «Путь» 1932, Nr. 33.
19. L. A. Zander, Einheit ohne Vereinigung, Stuttgart 1959.
ГЛАВА ВТОРАЯ. УНИЧИЖИВШИЙСЯ ХРИСТОС
Из предыдущей главы мы могли понять, что Восточная Церковь никогда не рассматривает Христа только в каком-то одном аспекте: или только в Его Божестве, или только в Его Человечестве. Она мыслит и переживает Спасителя как Богочеловеческую полноту. Именно с этой точки зрения Восток исследует каждое проявление жизни и деяний Христа. И это тот путь, который приводит к пониманию даже к трудноуловимых свойств Личности Христа.
Этот путь или точка зрения, скажем – метод, сохраняется и в концепции страдающего Христа. Страдание и смерть Христа в христианском переживании Востока настолько неотделимо соединены с одной стороны – с Его Божественностью, а с другой – с Его Человечностью, что эта связь раскрывает страдающего и умирающего Христа в совершенно в ином, непривычном для западного христианина свете. Чисто человеческий взгляд на страдание и смерть Христа как на психофизическое событие для Восточной Церкви неприемлем. Поэтому подробных описаний страданий Христа, подобных описаниям К. Emmerich, Восточная Церковь не имеет. [83] Ни у одного из святых Восточной Церкви нет стигматов, что тоже говорит о том, что изувеченного Христа Восточная Церковь переживает не так глубоко, как Западная. [84] Восточная Церковь не занимается и исследованием чисто биологического процесса смерти Иисуса: от чего, с медицинской точки зрения, умер Христос, задело ли Его сердце копье воина, не начала ли разлагаться Его кровь до того, как Его похоронили. Что стало истинной причиной смерти Христа – общее ли истощание, когда Он висел на кресте, или эта смерть была вызвана спазмами мыщц, похожими на столбняк (tetanus) или, возможно, чем-то другим. Эти вопросы постянно поднимаются и решаются в западной апологетике. Они даже стали основанием для возникновения специальной литературы. Для Восточной Церкви все это чуждо и даже отвратительно. Восточные богословы не считают возможным поднимать такого рода вопросы, считая их своеобразным осквернением страданий Христа, ибо уже в самой постановке подобных вопросов кроется атеистическая точка зрения на сакральные события. [85]
83
ср.K. Emmerich. Karti musu Viespaties Kristaus kancia ( «Горькая мука Господа нашего Иисуса Христа – на лит.) – Kaunas – 1932.
84
ср.Вл. Лосский. Очерк мистического богословия Восточной Церкви – в книге «Мистическое богословие» – Киев – 1991 – С. 256.
85
Особенно выразительно эта мысль прозвучала в одном из писемИ. Киреевского, которое было написано им в Берлине, где он слушал лекции Hegel'я и Schleiermacher'а (1830). Однажды Schleiermacher говорил как раз о воскресении Христа и поднимал выше упомянутые биологические вопросы. Вот что об этом пишет сам Киреевский: «К какому классу мыслящих людей принадлежит тот, кто с такими вопросами приступает к такому предмету? Можно смело сказать, что он не принадлежит к числу истинно верующих» (Полное собрание сочинений в 2 томах, выпущенноеМ. Гершензоном, Москва, 1911 г., т. 1, стр. 31) – (примечание автора – А. М.)
Это, безусловно, не означает, что Христос не страдал и не умирал, как в свое время утверждалось в манихейской ереси докетистов. Такую концепцию страдания и смерти Христа Восточная Церковь строго опровергает. Христос пришел на землю не в виде призрака, но в облике телесного ИстинногоЧеловека: «Христос вочеловечился, приобщившись ко мне плотию», как провозглашает византийская литургия (Понедельник первой недели Святого и Великого Поста, песнь 9). [86] Поэтому Он не только мог страдать, но и действительно страдал. Ведь человеческое страдание есть не что иное, как личностное отражение искаженного мирового порядка. И пока мы живем в этом искаженном порядке, мы должны страдать. И здесь Христос тоже не является исключением. И Он, как Истинный Человек, тоже был включен в порядок этого мира и участвовал в общей земной судьбе, не исключая ни страдания, ни смерти. Это настолько очевидно, что Восточная Церковь этого даже не акцентирует и свою веру этим не обосновывает. Разве вызывает удивление то, что Христос, будучи человеком, ел, отдыхал, одевался, умывался? Так может ли удивить то, что Он и страдал? Здесь нет никакой проблемы и нет ничего, что могло бы вызвать наше удивление.
86
Великий Канон, творение святогоАндрея Критского– Издание Сретенского монастыря – 1999 – С. 47.
Мы начинаем удивляться тогда, когда страдание Христа рассматриваемкак неотъемлимую часть Его миссии. Не отдельные, вызвавшие страдание события, такие как избиение тростью, возложение тернового венца, предание на распятие, волнуют душу восточного христианина, но участие Христа во всеобщем страдании. Ведь Христос страдал не только в конце Своей земной жизни. «Не от Иерусалима токмо до Голгофы несен крест сей, с помощью Симона Киринейского. Несен он и от Гефсимании до Иерусалима, и до Гефсимании от самого Вифлеема. Вся жизнь Иисуса была единый крест». [87] Поэтому Его страдание неизмеримо больше, нежели только психофизическая боль, которая была вызвана пытками. В страдании Христа сосредоточена боль всего мира. Он страдал вместе со всем тварным миром. Христос претерпевал не только Свою боль, как боль частную, боль отдельного лица; Он претерпевал боль всего мира, под гнетом которой стонет не только человек, но и природа. В конце девятнадцатого столетия русские православные богословы (А.
87
Слово в Великий пяток (говорено в Алнександро-Невской лавре), 1813, в книге «Филаретамитрополита Московского и Коломенского творения» – 1994 – С. 98.
88
ср.Г. Флоровский. Пути русского богословия. – Парижъ – 1937 – С. 427-444.
89
С. Булгаков. Святый Грааль –в книге «Первообраз и образ» – Т. 2 – Москва-Петербург – 1999 – С. 338; ср. «Агнец Божий» – С. 372-401.
Однако она переживает Христа, рассматривая Его, не только с этой одной точки зрения. Ведь страдание Христа есть страдание Богочеловека. Поэтому Восточная Церковь поднимает еще и другой, необычайно глубокий вопрос: что означает страдание и смерть Христа в связи с Его Божеством? Что означает то, что Христос Бог, вечный Логос и преобразившийся Kyrios вместе с нами страдает и умирает за нас? Этот вопрос затрагивает уже не человеческий аспект страданий Христа, но Божеский. Божественный Логос, став истинным человеком и включившись в наше существование, должен был страдать. Это совершенно очевидно. Но что же произошло в страдании с Божественностью Христа? Ведь должно же было что-то произойти и с Логосом, когда Он вочеловечился и принял на Себя боль всего мира! Ведь вочеловечение это не вселение Бога в человека словно в пустую квартиру. Вочеловечение есть соединение двух природ в одной Личности. Личность Божественного Логоса содержит в Себе обе эти природы и обе эти природы воздействуют на Неё. Христос как Логос должен был сообразоваться и быть в согласии с обеими этими природами, чтобы сохранить в неприкосновенности и их существо и их подлинность. Для этого необходимы были определенные перемены и в существовании Самого Логоса. Жизнь Божественного Логоса до Воплощения отличается от Его жизни после Воплощения. Ведь божество и человечество находятся не на одном и том же уровне и их существование совершается не в одном и в том же порядке бытия. Чтобы человечность, несомая Божественным Логосом, могла бы проявиться во всей своей полноте, необходимо, чтобы и Сам Логос с Божественного уровня бытия сошел на человеческий уровень; иначе говоря, необходимо, чтобы Он изменил Своёсостояние.
Это другое состояние Божественного Логоса после Воплощения Восточная Церковь называет уничижением (лат. exinanitio, греч. kenosis – А. М.). Это понятие необычайно трудно выразить. В литовском языке не имеется слова вполне соответствующего его содержанию. Поэтому в дальнейшем будем использовать греческое слово kenosis, придав ему литовскую форму. [90] Кенозис есть состояние Логоса после вочеловечения. Именно в свете этого состояния Восточная Церковь и рассматривает страданиия и смерть Христа. Восточного христианина потрясают не муки Христа в последние дни Его земной жизни, но кенозис Христа как постоянное Его состояние. Страдание и смерть это только конкретное выражение этого состояния. Это зримые формы кенозиса. Поэтому, если мы хотим понять страдающего Христа, нам необходимо осмыслить не проявления состояния, но сам кенозис, как источник этих проявлений. Христос в кенозисе – вот что кроется в переживании и осмыслениях Восточной Церкви. Поэтому в следующей главе мы и попытаемся показать, как кенозис выражает и обосновывает образ преобразившегося Kyrios.
90
литовская форма греч.kenosis– kenoze.
1. ОБРАЗ РАБА ВО ХРИСТЕ
Кенозис есть не что иное. как богословское обобщение слов, обращенных св. ап. Павлом к Филиппийцам. Призвав их к «смиренномудрию», к почитанию «другого выше себя», к заботе о других, св. ап. Павел обосновывает, почему именно так должен поступать всякий истинный христианин. Ведь быть христианином означает быть вторым или малым Христом; это значит состояние Христа сделать своим состоянием или, как говорит св. ап. Павел, иметь в себе «те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп. 2, 5). Так в чем же сокрыта особенность состояния Христа? Какие 'чувствования' есть во Христе? На это как раз и отвечает св. ап. Павел, подчеркивая мысль кроющуюся в понятии кенозис. Христос, «будучи образом Божиим (in forma Dei – А. М.) не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого (semetipsum exinanivit – А. М.), приняв образ раба (forma servi – А. М.), сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2, 6-8). Известный историк английской культуры и философ Arnold Toynbee в этих словах св. ап. Павла видит «сущностную основу Христианства». Ведь основа Христианства, по мысли Toynbee, содержится в том, что Бог разделяет страдания людей. Но для того, чтобы это разделение было бы подлинным, «Бог вольно отказывается от Своего всемогущества и принимает образ человека… Вочеловечение становится актом величайшей жертвенности». [91] Господь вселенной покидает сферы Своей власти и вступает в царство послушания. Он сбрасывает Свое божественное состояние и облекается в состояние раба. Образ раба становится действительностью Христа.
91
A. ToynbeeundPh. Toynbee, Ueber Gott und die Welt. Ein Gesprach zwieschen den Generationen, Munchen 1963, 21-22 (Беседа, состоявшаяся между отцом и сыном и переданная по английскому радио. Эта беседа, несмотря на высказанные в ней некоторые интресные мысли, была достаточно банальной) – (примечание автора – А. М.).