Агнец в львиной шкуре
Шрифт:
Пересиливая боль, изловчившись, я выбил из рук нападавшего его оружие и тут же нанёс ему несколько стремительных ударов: в бедренную артерию, в пах, в шею и последний смертельный удар, рассекающий его тело от ключицы до пояса. Хрипя и захлёбываясь собственной кровью, Юн Хи грузно рухнул наземь.
Я выпустил из рук нож и упал на колени, тяжело дыша и зажимая рукой сочащуюся кровью рану. В это время из ворот выбежали трое вооружённых людей в чёрной униформе. Их недоумённые лица были черны от пороховой гари. Завидев мёртвые тела Мизу и Юн Хи, один из наёмников вскинул свой автомат, целясь мне в голову.
— Нет! — Я быстро поднял руку, пытаясь остановить
Я смотрел на бородатого громилу, тяжело дыша и морщась от боли. На лице у того появилось сомнение. Он неуверенно опустил автомат и обратился к одному из своих подельников:
— Вот что, Чэнь! Похоже, он говорит правду… Я пойду, доложу Кроде, что его братья мертвы и что мы взяли в плен самого Камала!
— Ага! Это ты здорово придумал, Акампа! — насупился наёмник по имени Чэнь. — Значит, награда одному тебе достанется? А мы?
— Болван! — беззлобно усмехнулся Акампа. — Вы поведёте его следом за мной, и награду мы поделим на троих! Понятно? Я друзей не обижаю!
— Ладно, так и быть! — согласился Чэнь.
Акампа поспешил в город, а оставшиеся наёмники грубо подхватили меня подмышки.
— Давай, вставай, землянин!
Глава одиннадцатая Инферно
Я поднял голову, всматриваясь в огненное зарево. От вздымавшихся вверх клубов дыма почернело всё небо. Куда бы не падал мой взгляд, повсюду плясали бешенные языки пламени. Пожар пожирал город. Меня вели среди пылающих домов по мощённой жёлтым камнем улице, поднимавшейся круто в гору, на вершине которой среди густой зелени высился тот самый дворец, до которого ещё не добрался всё пожирающий огонь.
Фасад дворца истрескался от солнца и солёного морского ветра, но всё же не потерял былого великолепия белоснежного мрамора, украшенного резными гирляндами каменных лотосов. Массивное прямоугольное основание дворца, украшенное по углам сводчатыми башенками, несло на себе верхние этажи, поднимавшиеся семью уступами к мрачному синему небу. Этажи венчались длинными, выдававшимися вперёд балконами и открытыми террасами. В проёмах высоких арочных окон виднелось золотое литьё и серебряная ковка, а за витражными стёклами таились дворцовые покои.
Стены дворца почти вплотную подходили к краю отвесной скалы, где бурлил тот самый водяной великан. Его поток был окружён десятками живописных струй, которые оттачивали огромные валуны, поросшие изумрудным мхом. Тучи водных брызг взлетали в небо, окрашиваясь багровым заревом пожара, и казалось, что это потоки крови обрушиваются вниз, вливаясь в бескрайнюю гладь океана.
Кровь сочилась из раны на моём плече, стекала по рукаву на каменные уличные плиты, и за мной тащился приметный след. Я брёл, не обращая на это внимания, подгоняемый бородатыми вооружёнными людьми, и думал лишь об одном: «Где-то здесь, в этом дворце Крода скрывает мою Юли. Только бы она была жива!». Надежда на её спасение не угасала в моём сердце.
Меня провели по широкой каменной лестнице между притаившихся каменных драконов и через высокие двери с резьбой завели во дворец. Широкий коридор венчался высоким расписным потолком, поддерживавшимся чёрными колонами с навершиями в виде позолоченных голов мифических гадов, и терялся где-то в глубине здания. По бокам в него выходили узкие аркады, ведшие в просторные залы, устланные мрамором, на котором валялись сотни
Мои конвоиры остановились у входа в самый дальний зал, откуда доносились громкие голоса: мужчины и женщины. Я без труда догадался, что говорившими были Крода и, вероятно, одна из его жён.
Голос женщины звучал осуждением и обидой. Она громко восклицала:
— О, гора свирепости и злобы! Пока твои враги сжигают наш город и рушат его стены, ты восседаешь здесь, как последний трус, восхваляя сам себя и свою неуязвимость! Как ты можешь после этого садиться на свой излюбленный трон, который достоин только бесстрашных царей?! Ты думаешь, что твои сторонники не предадут тебя, видя всё это? Да, они разбегутся, когда стены Чанчжен падут под напором землян! Раз уж твой родной брат перешёл на сторону твоего врага, как ты можешь надеяться на верность своих подручных, думать, что они не предадут и не свергнут тебя? Где твоя мудрость, которая когда-то прельстила меня? Ты растерял её от жажды признания и славы! Ты потерял даже чувство стыда, возжелав чужую жену, приведя её сюда, в свой дом и поселив рядом со своими законными жёнами!
— Замолчи, Падма! — ответил ей раздражённый мужской голос. — Не заставляй меня потерять к тебе уважение! Ты глупая женщина и не знаешь о причинах моего поступка!
— Любые причины не способны оправдать твоего недостойного деяния! — горячо возразила жена Кроды. — Людская молва подобна ветру, разносящему опавшие листья. Вести о твоём гнусном поступке уже гуляют по материку. Когда они разрастутся до гигантских размеров, то нанесут тебе непоправимый вред! Ты с пренебрежением относился к своему врагу и напрасно! Даже огнём, или болезнью, или змеёй на земле нельзя пренебрегать! Земляне взяли столицу, и пришли сюда. Что теперь остаётся тебе?.. А ты по-прежнему сомневаешься и медлишь, и в этом твоё грядущее поражение!
— Поражение?! — грозно воскликнул Крода. — Мои враги повержены под стенами города! Даже мой брат сложил там голову за своё предательство! И ты говоришь о моём поражении?
— Битва ещё не закончилась, — возразила ему Падма. — И снаружи ещё слышны её раскаты, ещё полыхает огонь. Твой дворец переполнен раненными и умирающими солдатами! А, сколько полегло там, на берегу океана! И кто остался у тебя? Горстка твоих телохранителей?
— А, брось! — отмахнулся от жены Крода. — Судьба землян всё равно предрешена и погибших среди них не меньше. Теперь я уничтожу их всех и покажу всей Гивее свою силу! Мои люди захватили их лидера — Камала! Он теперь в моих руках, как и его жена! Что они могут после этого сделать мне? Сейчас его приведут ко мне, и ты увидишь, как он жалок и беспомощен. Вы все увидите!
— Я не собираюсь смотреть на это! — отрезала Падма. — Он пришёл сюда за своей женой, и справедливость на его стороне!.. Ах, как бы я хотела, чтобы он победил тебя — твою гордыню, твои безмерные амбиции и твою алчную спесь! — добавила она, и голос её наполнился нервным весельем.
— Ты смеешь желать мне смерти, Падма?! — крикнул, вскипая, Крода. — Мне, кто заботился о тебе все эти годы, кто привёл тебя в свой дом — в этот дворец, достойный богинь?! Это твоя благодарность? Прочь! Убирайся прочь с моих глаз! Я не желаю больше видеть тебя! Вон из моего дома! Иди туда, где ещё бушует битва, и пускай Всевышний решает твою судьбу!