Агония белой эмиграции

Шкаренков Леонид Константинович

В Берлин приехали русские студенты из Праги, Вены, Женевы, Брно, Лейпцига и других городов. Был здесь и представитель пролетарского студенчества РСФСР, он приветствовал тех, кто заявлял о своей готовности служить Советской России. На конференции подчеркивался факт распада эмигрантского студенчества, его политический раскол. В принятом обращении говорилось, что огромный социальный переворот в России создал особые рамки для работы в ней, новый уклад жизни, новые культурные и моральные ценности.

Обращая внимание «а неоднородность сменовеховского течения, /70/ советские исследователи отмечают наличие в нем правого и левого крыла. Об этом писал И. Я. Трифонов, более широко эту проблему разработал С. А. Федюкин ²³ . Если представители правого крыла сменовеховства (Н. В. Устрялов и др.) делали ставку

на возможность реставрации капитализма и перерождения Советской власти, то те, кто относился к левому крылу, шли на честное сотрудничество с большевиками. У многих военных специалистов, вступивших в Красную Армию, этот процесс начался еще в 1918 г. Чувство патриотизма, стремление сохранить Россию как великую державу, желание служить народу руководили многими бывшими генералами и офицерами, перешедшими на службу Советской власти. По сведениям, которые распространялись «не для печати» среди врангелевских начальников, в 1921 г. 250 генералов бывшей российской армии состояли в списках Красной Армии на ответственных должностях ²⁴ . Все это очень беспокоило белоэмигрантских руководителей. В 1922–1923 гг. журнал «Новая Россия» («Россия»), выходивший в Петрограде, объявил себя органом «творчески ищущей интеллигентской мысли». Здесь выступали некоторые авторы — представители той части сменовеховской интеллигенции, которые старались отмежеваться от устряловских планов буржуазной реставрации, заявляли о своем намерении активно защищать революцию, потому что были «пламенно убеждены в ее священной правде и великой правоте». В этом журнале была напечатана статья крупного ученого в области энергетики профессора И. Г. Александрова «Русская интеллигенция и ее современные задачи». Он резко выступил против пассивного отношения буржуазных специалистов к восстановлению народного хозяйства. «Мало быть добросовестным «спецом», — заявил И. Г. Александров, — нужна инициатива, устремление, творческая работа, искание новых путей. Нужно отрешиться от той трагической черты, которая лежала и лежит до последнего времени между интеллигенцией и народом. Надо не только оценить и понять растущую личность народа, но слиться с ним в одну общую массу, где есть люди с разными талантами и знаниями, но где нет каст и перегородок, где существует взаимное понимание» ²⁵ .

«Смена вех» как процесс, причем не только в рамках общественного течения, но и сугубо индивидуальный, мог быть довольно длительным. Ведь речь шла, справедливо указывает С. А. Федюкин, о пересмотре убеждений, о формировании нового восприятия действительности. Пробуждение патриотических чувств всегда было началом, важным импульсом этого процесса для тех, кто хотел вернуться на родину. Писатель Алексей Толстой, возвратившийся из эмиграции в 1923 г., объяснял, что два события положили начало перелому в его душе: война с белополяками в 1920 г., когда он почувствовал, что стал желать победы красным войскам, и голод, когда он узнал, что детские трупики /71/ сваливаются, как штабеля дров, у железнодорожных станций.

А. Толстой называл разные пути, по которым мог идти русский эмигрант: пойти с иностранцами на Россию, взять на свою совесть новые муки и новые потоки крови, взять измором большевиков, т. е. увеличить смертность в России и ослабить сопротивляемость ее как государства; сидеть годами за границей (путь «устрицы, а не человека») и ждать, когда «они падут» сами собою. Он отверг эти пути и выбрал тот, который ему подсказывали совесть и разум. «Признать реальность существования в России правительства, называемого большевистским, — писал А. Толстой в «Известиях» 25 апреля 1922 г., — признать, что никакого другого правительства ни в России, ни вне России — нет… Совесть меня зовет не лезть в подвал, а ехать в Россию и хоть гвоздик свой собственный вколотить в истрепанный бурями русский корабль». В то время это заявление известного русского писателя имело особое значение. «Известия» ставили его в один ряд с такими литературными и гражданскими документами прошлого, как письма Чаадаева и Белинского.

Те, кто, руководствуясь патриотическими чувствами, шел на признание Советской власти, не становились, разумеется, после этого коммунистами. Но это сотрудничество открывало для них новые перспективы. Многие старые интеллигенты пришли не только к признанию Советской власти, но и к постепенному

восприятию коммунистической идеологии. Политика же Коммунистической партии была направлена, с одной стороны, на борьбу с буржуазно-реставраторскими тенденциями сменовеховства, с другой — на поддержку тех, кто понимал сменовеховство как честное сотрудничество.

Партия требовала проявлять дифференцированное отношение к каждой отдельной группе или даже отдельному лицу. В условиях Советской власти нужно было «переварить, перевоспитать» старую интеллигенцию. И было бы «до смешного нелепо», писал В. И. Ленин еще в первоначальном варианте статьи «Очередные задачи Советской власти», если бы в привлечении буржуазной интеллигенции усматривали «какое-то шатание власти, какое-то отступление от принципов социализма, или какой-то недопустимый компромисс с буржуазией» ²⁶ . В этих вопросах партия придерживалась твердой линии. Она была сформулирована следующими словами В. И. Ленина: «…контрреволюцию отсекать, культурно-буржуазный аппарат использовать» ²⁷ .

В советской исторической литературе подробно и всесторонне показана борьба, которую вела в начале 20-х гг. Коммунистическая партия против сменовеховской идеологии реставраторства, великодержавного шовинизма и буржуазно-националистических взглядов сменовеховцев, против их попыток использовать легальные возможности для проведения своей тактики «обволакивания» и приспособленчества. В. И. Ленин считал политически /72/ очень полезными откровенные заявления Устрялова, в которых он видел «классовую правду классового врага» ²⁸ . Нужно было уметь ее различать. И об этом в то время шел серьезный разговор на съездах и конференциях партии, в выступлениях партийных публицистов и литераторов.

В докладе «О национальных моментах в партийном и государственном строительстве» на XII съезде РКП (б) в апреле 1923 г. И. В. Сталин призывал к отпору сменовеховцам как выразителям великорусского шовинизма, проявления которого в условиях нэпа стали основной силой, тормозящей дело объединения республик в единый союз. «Фронту возрождающейся буржуазной идеологии, — писал видный деятель Коммунистической партии А. С. Бубнов, — мы должны противопоставить могучий организованный натиск революционной идеологии коммунизма» ²⁹ .

Большую роль играли здесь газеты «Правда», «Известия», «Петроградская правда», журнал «Под знаменем марксизма», другие органы партийной и советской печати. Резкой критике подвергались многие сменовеховские издания, в том числе и газета «Накануне», выходившая в Берлине с марта 1922 по 15 июня 1924 г.

Как уже отмечалось, партия вела борьбу не со сменовеховством в целом, а с его антисоциалистическими тенденциями, с его реставраторской идеологией. Взять, к примеру, газету «Накануне». Ее возглавляли представители левого крыла, хотя на страницах газеты печатались статьи, отражающие взгляды и других направлений сменовеховства. Газету не только критиковали за уклоны «во все стороны», но и поддерживали за те ее выступления, которые были в пользу Советской власти, за призывы к возвращению из эмиграции. «На сегодня мы приветствуем всякого приходящего к нам не с камнем за пазухой, — писал Эрдэ 19 июня 1922 г. в «Известиях», — а с жертвенной готовностью отдать свои силы родному народу».

Газета «Накануне» активно вела просоветскую пропаганду, содействовала разложению белой эмиграции, защищала интересы Советской республики на международной арене. И не случайно главный редактор газеты Ю. В. Ключников был приглашен по рекомендации В. И. Ленина для участия в советской делегации на конференции в Генуе в качестве эксперта. Редакцию газеты представляли также Г. Л. Кирдецов, С. С. Лукьянов, Б. В. Дюшен, Ю. Н. Потехин, С. С. Чахотин. Литературное приложение редактировал А. Н. Толстой. В газете печатались наряду с произведениями эмигрантских авторов фельетоны и рассказы М. Булгакова, В. Катаева, Е. Петрова, К. Федина, Вл. Лидина, других советских писателей. Самолеты Дерулюфта регулярно доставляли газету в Москву, а в Большом Гнездниковском переулке помещалось московское отделение редакции «Накануне» ³⁰ .