Агония маздая

Роуд Макс

– Спасибо, - Джек поклонился (он почему-то решил, что здесь это будет уместно), и сел на золотую скамью, оказавшуюся удивительно мягкой и теплой.

– Так кто вас толкнул?
– спросил тот, которого назвали Манором.

– Бабушка какая-то, - Джек пожал плечами.
– Я замешкался у входа и очередь стала напирать...

– Боялись идти к нам?

– Да-а.... немного. Я ждал, когда впереди идущие мои знакомые дадут знак, что все нормально.

– Это эти двое мужчин... Петр и Михаэль?

– Да.

– Видишь, Гроэль, - Манор посмотрел на второго мужчину, -

я же говорил, что когда идет много людей, то лучше отсекать того, кто стоит на вход.

– Единичный случай, Манор, - ответил тот, - ничего страшного. Кстати, Джек, вот мы незаметно и познакомились. Вы знаете теперь нас по именам, а мы вас. Есть хотите?

– Нет, - Джек покачал головой.
– Я уже отвык.

– А вина?
– Гроэль хитро подмигнул.
– У нас хорошие вина. Можно сказать, лучшие!

– Это возможно?

– А почему бы и нет?

– Ну так..., - Джек вновь не знал, как сказать.
– Разве я могу здесь есть-пить?

– Только здесь еще и можете, -Йет встала из-за стола, наполнила вином из золотого кувшину золотой-же бокал и подойдя ближе, с улыбкой протянула его Джеку.
– Пейте! У нас так принято — вы не думайте, что для вас делается какое-то исключение.

Вино, густое и сладкое, было восхитительно. Настоящий нектар. Сперва Джек решил сделать лишь один глоток (раз уж положено), но затем, не отрываясь, выпил весь бокал.

– Еще?
– Йет улыбнулась.

Джек кивнул:

– Можно!

Второй бокал он вновь осушил до дна. Внутри сразу потеплело, мысль заработала быстро и четко. Непонимание исчезло. Да, это последний суд. Но не суд даже, а просто подведение итогов. Итогов его жизни. Но самое главное — Джек почувствовал надежду. Не безысходность и отчаяние, а надежду. Он не сразу осознал, что уже ведет внутренний диалог с этими тремя, ведет его с поистине неземной скоростью, отвечая на десятки вопросов одновременно. Кто он? Что думает о себе? Были ли ошибки, о которых он сожалеет? Был ли доволен жизнью? Помогал ли людям? Помогали ли они ему? Жизнь это дар или наказание? Что он думает о людях? Что управляет жизнью? О смерти? О своем теперешнем состоянии? О чем говорил со своими спутниками на тракте? Какие есть пожелания? … … Он частный детектив. Обычный человек, в целом, хороший. Ошибки были, в основном, по молодости, и много, но зачем сожалеть о том, чего не исправить. Жизнью был очень доволен, особенно в последнее время. Людям помогал всегда. Они ему тоже помогали, но реже. Жизнь для кого-то дар, для кого-то наказание. Для него, скорее, дар. О людях в целом он хорошего мнения, в частности — тут уже сложнее. Жизнью управляет любовь, а вернее, стремление её найти, а потом поддерживать. Смерть она была, есть и будет. Грустно, но факт. Что о ней еще говорить? Необходимость. О своем теперешнем состоянии он ничего не думает, потому что ничего не знает о нем. Со спутниками много о чем говорил, больше спрашивал. Ничего конкретного. Пожелание одно — понять, что есть и что будет. Всё. Весь разговор занял не более двух секунд....

– Ну что же, спасибо за честные ответы, Джек, - Манор переглянулся со своими коллегами.
– Вы хотите знать, что будет,

так? Но ведь ваши спутники все уже рассказали. Впрочем, извольте. В двух словах: сейчас вы подниметесь на Морфест, подойдете к кратеру, сделаете шаг вниз, а дальше вас ждет заслуженный отдых. Разум тоже должен отдыхать от оков, которыми связывает его тело. Сейчас оно у вас еще есть, астральное, но сути это не меняет. Там вы будете свободны от всего, от всех условностей. Срок, который мы вам определяем, составит сорок три земных года, а далее вас вновь ждет рождение на земле.

Джек улыбнулся:

– Мальчиком или девочкой?

– А каково ваше пожелание?
– Гроэль, задавший вопрос, оставался совершенно серьезным. Впрочем, как и остальные.

– Пусть мальчиком, - Джек пожал плечами.
– Пока еще не надоело, а дальше, при следующих рождениях, может быть и на девочку соглашусь. В жизни надо попробовать всё.

– Договорились, - Манор согласно кивнул.
– Но ответьте, Джек, вы ведь не чувствуете себя готовым к последнему шагу? Не готовы, да?

– А что я могу поделать? Ну... не готов.

– Рано и внезапно умерли, - сказала Йет.
– Это естественно. Многие, хорошо пожившие или сильно настрадавшиеся, наоборот, думают только о предстоящем покое.

– Скажите, а я никого не задерживаю?
– спросил Джек.
– Мы так долго говорим, там перед входом может начаться давка. Другие выходили отсюда намного быстрее, чем я.

– Почему вы думаете об этом?
– удивился Манор.

– Не знаю... как-то нехорошо получается.

– Не переживайте. Здесь нет времени, а значит, для тех, кто снаружи, вы появитесь через несколько секунд после того как исчезли. Отсутствие времени необходимость для нас и важное условие. Говорить мы должны с каждым, а при прочих равных условиях это было бы невозможно. По двадцать-тридцать минут на каждого — что бы это было? Люди идут к нам тысячами, причем без перерывов - надо обслужить их всех.

– Получается, вы здесь находитесь всегда?!
– Джек огляделся.
– Какая интересная работа! Но разве не устаете?

– Усталость происходит от времени, а для нас что секунда, что год — это не имеет значения. Впрочем, мы действительно с вами заговорились, Джек. Ступайте.

Джек сделал несколько шагов в указанном направлении, где в конце виднелась небольшая овальная дверь, но затем вдруг остановился и с улыбкой посмотрел на Манора, Йет и Гроэля, продолжавшими следить за ним:

– До свиданья? Мы ведь не прощаемся?

– Можете не сомневаться, - Йет хитро подмигнула ему в ответ.
– Придёт время, и мы обязательно увидимся.

– А побриться?
– Джек провел ладонью по голове.
– Я что, так пойду?

– В этом нет необходимости. Смотреть снизу - это совсем не то, что находиться на горе. Вы же не видите этого дворца, когда стоите перед аркой, и не сильно удивляетесь, неожиданно попав сюда. Те люди ничуть не изменились и никто их не брил — всё дело в разнице восприятия.

– Ну, ок!
– Джек пожал плечами, а затем, уже взявшись за ручку двери, вновь осмотрелся и вздохнул.
– Хорошо тут у вас... до свидания!