Агония
Шрифт:
Мои глаза вспыхивают, моя грудь сжимается в панике, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выходит за дверь, захлопывая ее за собой.
Глава 25
Я измотана. Я не спала всю ночь.
Я десятки раз поднимала трубку, чтобы позвонить Аресу, но трусила. Я не знаю, как объяснить ему то, что происходит у меня в голове. Я не хочу говорить ему, потому что не хочу предупреждать его о том, чего я боюсь — что он уйдет.
Это глупо, потому что он именно так
Я не хотела говорить отцу, боясь, что Арес бросит меня. А он все равно меня бросил, потому что я не рассказала папе о нас.
Запутались? Я тоже.
Отличная у меня логика, черт возьми.
Но я никогда не утверждало, что умная.
— С меня хватит.
Я даже не знаю, вместе ли мы сейчас.
Я стараюсь не паниковать.
Он никогда не говорил, что между нами все кончено. Он сказал: «С меня хватит».
Но разве это не одно и то же?
Иисус. Какой бардак.
Не могу поверить, как сильно я напортачила со всем.
Я считала, что, став чистой, я буду принимать разумные решения. Очевидно, это не так. Я глупая независимо от того, пьяна или трезва.
У меня был замечательный парень, которого не хотела терять, но я все равно его потеряла.
Теперь есть только одна вещь, которая исправит это — надеюсь… и это — рассказать моему отцу обо мне и Аресе.
И молю Бога, чтобы не было слишком поздно…что ничего уже не наладит наши отношения с Аресом.
Но, думаю, если это все же так, то мне хотя бы не придется беспокоиться о том, что мой отец влезет в голову Ареса и тот бросит меня.
Это было бы смешно, если бы не было так чертовски грустно.
Я поднимаюсь по лестнице, направляясь в кабинет отца. Ареса сегодня нет. Никого из игроков тоже. После игры они не приходят на тренировку несколько дней.
Так что, по крайней мере, это дает мне шанс поговорить с отцом до того, как я увижу Ареса.
Я стучусь в дверь отца, открываю ее и просовываю голову. Он сидит за своим столом и смотрит на экран компьютера.
— Эй, у тебя есть минутка? — спрашиваю я его.
Его взгляд переходит на меня.
— Конечно.
Я вхожу, позволяя двери закрыться за мной, и сажусь напротив него.
— Что случилось? — спрашивает он, отодвигая клавиатуру и складывая руки на столе.
— Я встречаюсь с Аресом. Он мне нравится. Мы встречаемся, — невнятно пролепетала я.
Кроме подергивания уголка глаза, мой отец никак не реагирует. Ничего — ни раздражения, ни гнева. Просто подергивается глаз.
— Я не лгала, — продолжаю в тишине. — Когда ты спросил меня несколько недель назад, встречаюсь ли я с ним… Ну, я солгала. Сказала, что мы с Аресом не были друзьями, а мы были, так что да, я солгала об этом, но тебе не понравилось, что я езжу с ним, поэтому я не хотела говорить тебе, что он мой друг, потому что… ну, да. В любом случае, теперь он больше, чем друг. Он мне нравится. Очень. Он хорошо ко мне относится. — Не то, чтобы я этого заслуживала. — Он хотел сразу рассказать тебе о себе и обо мне, но я не позволила ему, потому что волновалась, как ты отреагируешь, что ты разозлишься и, возможно… отговоришь его быть со мной.
Я вижу первый признак реакции на его лице
— Это то, о чем ты думала? Что я буду уговаривать его бросить тебя?
Я сглатываю совершенно пересохшим горлом.
— Да.
— Господи… — Он проводит руками по лицу. — Ари, я знаю, что это, наверное, не похоже на правду… Знаю, что мои прошлые поступки дали тебе повод не верить в это, но ничто и никто не может быть важнее тебя. Ты моя дочь. Ты была и всегда будешь на первом месте. И мои опасения по поводу тебя и Ареса были вызваны исключительно заботой о тебе, а не тем, что ты можешь запятнать его репутацию. Я беспокоился о том, что ты не в том положении, чтобы начинать с кем-то отношения. Ты только начинаешь налаживать свою жизнь, а Арес — он на виду, а значит, и ты будешь на виду, если вы будете вместе, особенно учитывая, что ты моя дочь. Об этом пишут в новостях, и я не хотел, чтобы тебе пришлось иметь дело с дополнительным давлением.
— О. — Я прикусила уголок губы, пожевав ее, чувствуя себя немного глупо.
Ладно, глупее, чем я уже есть.
— Мне… жаль, Ари.
— Что? — я чуть не падаю со стула от шока.
Мой отец не извиняется. Никогда.
Он вздохнул.
— Мне жаль, что я заставил тебя чувствовать себя так, словно ты не могла поговорить со мной, и за то, что ты думала, что репутация Ареса была для меня важнее, чем ты.
Я сжала руки на коленях перед собой, уставившись на них сверху вниз.
— Ну… не то, чтобы ты когда-либо давал мне повод думать иначе, — тихо произнесла я.
— Я знаю.
Это заставляет меня поднять голову. Неужели я попала в альтернативную вселенную? В ту, где мой отец извиняется и разговаривает со мной?
— Я просто… я не умею это делать. — Он проводит пальцем между нами. — Дайте мне одиннадцать двухсотфунтовых игроков на футбольном поле, и я справлюсь с ними с закрытыми глазами. Но моя дочь… Я не знаю, с чего начать. Как с тобой разговаривать. И я просто… хочу, чтобы ты знала, что мне жаль.
Два извинения. Определенно, здесь речь идет о «сумеречной зоне».
И это не извинение за все, что он сделал плохого. Но это начало.
Я киваю, признавая его раскаяние, мои собственные слова застревают в горле, забитом эмоциями.
— Хорошо… — Он выдыхает, откидываясь в кресле. — Несмотря на то, что я беспокоюсь за тебя в связи с прессой, из всех моих игроков, Арес — единственный парень, которому я бы доверил тебя. Он хороший парень. Так что… я извещу команду по связям с общественностью, чтобы они были готовы, когда пресса узнает о ваших отношениях.
Если у меня еще есть эти самые отношения.
— Я ценю это. Но не мог бы ты подождать, пока я не поговорю с Аресом? Он… не очень доволен мной в данный момент. — Я ерзаю на своем стуле, засунув руки под бедра и сидя на них.
Мой отец хмурится.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он тобой недоволен?
— Ну, мы… вроде как поссорились из-за этого прошлой ночью, — большая ссора, — По поводу того, чтобы держать наши отношения в секрете. Он хотел рассказать тебе. Я попросила больше времени. Он разозлился и ушел.