Аграрная история Древнего мира
Шрифт:
Ведение хозяйства в республиканскую пору страдает значительными недостатками, именно вследствие типичного абсентеизма землевладельцев, которые, участвуя в политике, постоянно жили в городе. Владелец в большинстве случаев лишь от времени до времени появляется в деревне, чтобы принять от вилика отчет. Как мало сам он (очень часто) понимает в хозяйстве — чем дальше, тем меньше — показывают те облегчения (Eselsbr"ucken), какие хотят устроить для него аграрные писатели. Ведение книг распространяется в сколько-нибудь тщательной форме только на высокоценные продукты сбыта, именно на оливковое масло и вино. Наличная денежная рента — единственная цель владения. Отсюда нерасположение ко всяким преследующим более далекие цели улучшениям, для которых к тому же не было выработано формы реального кредита. Этим же объясняется и частое отчуждение урожая винограда и оливок на корню. Культура оливок и винограда экстенсивна в смысле труда и в общем, по-видимому, в очень малой мере тщательна. Хлебопашество, техника которого осталась в смысле труда интенсивной, служило главным образом натурально-хозяйственному покрытию потребностей поместного ойкоса. Колоны могли снабжать мелкие местные рынки. Снабжение хлебом Рима с помощью контролируемого государством заморского ввоза было почти
Куда ни ставило свою ногу правительство римской аристократии, везде оно ускоряло возникновение крупного землевладения. Не непосредственно тем, что римское господство, в общем и целом, везде в зависимых заморских общинах, в конце концов, помогало захватить власть олигархии и на нее политически опиралось, а тем, как оно распоряжалось самой землей и земельным правом. Хотя этот пункт более подробно будет рассмотрен в статье «Колонат», все же да позволено будет предпослать здесь по крайней мере кое-что.
В высочайшей степени пестра юридическая природа владельческих отношений на всей не находящейся на праве полной частной собственности территории. На ager publicus pop. Rom. первоначально, как уже было сказано, существовали с точки зрения частного права лишь «possessiones». Но италийский ager publicus исчез вследствие перевода всей земли, занятой на праве оккупации, в частную землю и вследствие выделения наделов Цезарем (в Кампании) и триумвирами. Последние его остатки («subseciva») Домициан [498] передал их владельцам. В сущности со времени Цезаря в качестве государственной (пригодной к обработке) земли в Италии существовала лишь муниципальная земля, «ager publicus» был ограничен провинциями.
498
Домициан (Domicianus) Тит Флавий (51–96 н.э.) — римский император (с 81 г.) из династии Флавиев, младший сын Веспасиана, брат Тита. Проводя самодержавную политику, систематически ограничивал влияние сената и опирался на всадников, войско и провинции. Основал провинции Нижняя и Верхняя Германия. Возродил императорский культ; впервые стал называть себя «господином и богом». Убит в результате заговора и проклят сенатом.
Что допущенный к юридически оформленной аренде государственной земли (всегда человек, обладавший правом сотmercium’a) пользовался поссессорной и нетиторной защитой и против третьих лиц, для меня, в противоположность Миттейсу, совсем не является спорным и для срочной аренды, и свидетельство Гигина [499] ставит это вне сомнения. (Отсутствие прямого иска частных колонов имело (см. выше) социальные причины. Положение государственного съемщика везде иное, как юридически, так и фактически). Передача аренды заместителю (vicarius) могла происходить с согласия административной власти. Но судебная защита, о которой сейчас шла речь, была доступна только людям, пребывавшим в римском правовом союзе (римлянам и союзникам), но не подданным. Эти последние, поскольку они сидели на ager publicus в силу ли юридически оформленной аренды, или же внося традиционные оброки, составляли сословие оброчных арендаторов на прекарном праве (einen prek"aren abgabepflichtigen Besitzerstand), которое при конфискациях завоеванной земли составлялось прежде всего из людей, бывших до сих пор собственниками этой земли, пока произвол цензоров или распоряжение полями для целей колонизации не ставило на их место других.
499
Гигин — см. выше, прим. 55, на стр. 546.
Отличной от сдачи в аренду доменов, которая фактически была нормально лишь ревизией арендных контрактов по сдаче доменов, у которых de jure уже истекал срок, является сдача на откуп оброков, посредством которой наряду с другими платежами и оброки арендаторов доменов сдавались на откуп откупщикам. Впрочем, то и другое могло сливаться, когда крупный съемщик снимал в аренду государственный домен вместе с оброками с сидевших на нем мелких съемщиков (колонов), или когда он, со своей стороны, пересдавал мелкими участками снятую землю домена. Из юридически связанных с периодами ценза и прекарных владельческих отношений (Besitzst"anden) и рядом с ними развивались разнообразные наследственно-арендные отношения, именно, когда шла речь о земле, которая нуждалась в мелиорации. Для Африки уже посредством lex agraria 643 а. и. с. установлен был размер vectigal [сбор] для земли, отданной в наследственную аренду, и постепенно перешли к тому, что стали сдавать домены и оптом на 100 и более лет за vectigal и наследственную денежную плату (Erbbestandgeld) mancipes, которые затем, с своей стороны, сажали на них своих съемщиков или сами вели на них крупное хозяйство.
В противоположность Миттейсу я и теперь держусь того мнения, что крупные аренды на вечные времена, которые в своей комбинации с пересдачей участков колонам так ясно встречаются нам в распоряжении Константина от 319 г. (Cod. lust. XI, 63, 1), в зародыше уже выступают у Гигина (de cond. agr. p. 116). Во всяком случае (ср. Англию!) аренда «на 100 лет» не есть другое выражение для вечной аренды, как думают Миттейс и Шультен. Но manceps [покупатель] Гигина есть явный предшественник константиновского эмфитеота [500] и едва ли просто для цели вербовки наследственных съемщиков посредничествующий колонизатор-предприниматель (Ansiedelungsuntemehmer). В этом пункте аргументы Миттейса — здесь по существу дедуктивного характера и не могущие быть основанными на источниках — кажутся мне неубедительными. «Proximi quique possessores» [«самые ближние, которые владельцы»] вовсе же не обязательно
500
Эмфитеот — долгосрочный арендатор (греч.).
«крестьяне»; они являются ими так же мало, как и египетские катэки. Мелкие наследственные съемщики появляются в римском, как и
Достаточно рано — мы не знаем, когда именно — развились и бессрочные владельческие отношения на государственной земле. Они покоятся или на сенатусконсульте — так возникло арендное право упомянутых выше viasii vacani — и тогда регулируются и гарантируются лишь административным порядком, или на законе как на «ager privatus vectigalisque», наследственно-арендная земля, в Африке.
Лишь очень малая часть римской земли, таким образом, охвачена тенденциозным земельным правом квиритов [501] , большая масса землевладельцев сидит на чрезвычайно разнообразных, в большинстве случаев прекарных правах.
501
Квириты (лат. quirites) — древнее название римских граждан (cives), употреблявшееся на народных собраниях и объединенная одной формулой с собирательным названием «римский народ» («populusromanus»). Первоначальное значение слова «квириты» неясно. Кроме того квиритами назывались гражданские лица в противоположность военным.
К этому присоединяются, наконец, владельческие отношения (die Besitzst"ande) на неримских полях (a. peregrines). Среди членов латинского союза правовое положение земли и commercium в отношении к ней регулируется договорным порядком, обе стороны определенным, исторически меняющимся образом, имеют участие в национальном земельном праве друг друга. В заморских владениях Рима полная правовая автономия и, следовательно, владение землей по собственному праву одной части союзных городов гарантировано договором (foedus) (civ. feoderatae), следовательно, не подлежит отмене. Очень значительная часть лежащей в заморских владениях земли остается в качестве ager publicus в непосредственном распоряжении центральных властей в Риме. Но одна (может быть, значительная) часть этой конфискованной или в качестве домена перешедшей к Риму земли, по-видимому, отдавалась государством общинам (в качестве ager per extermitatem mensura comprehensus, см. выше) за уплату трибута с правом взять ее у них обратно (это та часть, требование возвращения которой государству в IV в. вызвало такие сильные потрясения владельческих прав, как совершенно правильно думает Миттейс). Это отношение могло, в частности, возникнуть и из того, что общины — как в Сирии уже в эпоху Птолемеев — оптом брали на откуп государственные взносы с находящегося на их политической территории ager publicus (сначала на срок, а потом навсегда). Более обширной части земли законом, следовательно, односторонне и потому с возможностью также по закону, а не силой административного произвола, отмены, было оставлено положение ager perigrinus [собственность чужестранцев]. Сюда относятся, например, stipendiarii [платящие дань] в Африке, обязанные платить контрибуцию крупные землевладельцы, которые удерживают свою землю, но владеют ею не по римскому праву частной или государственной аренды, но, очевидно, по праву чужестранцев, а это означало: с возможностью произвольного вмешательства со стороны наместников во владельческие отношения, как оно существовало для всякого владения в руках подданного. Наконец, части общин — и они называются в специфическом смысле «civitates stipendiariae» — распоряжением сената прекарно оставлено владение до дальнейшего распоряжения с формулой: habere uti frui liceat ( в SC de Thisbaeis) [обладает правом пользования], следовательно, владение на праве чужестранцев с возможностью возврата, обыкновенно обремененное оброком (stipendium-хроническая военная контрибуция) без того, чтобы земля эта становилась от этого римским ager publicus.
Право сената (die Zust"andigkeit) на распоряжение государственной землей и провинциальными владельческими отношениями (Besitzst"ande) менялось (подробности нас здесь не интересуют), в общем оно постоянно росло, а с ним и право римской олигархии распоряжаться землей целого мира. Возможности владельческих отношений (die Besitzst"andsm"oglichkeiten), как показывает уже предыдущий очерк, чрезвычайно многочисленны. Здесь нужно только констатировать, что большинство всех землепашцев в римском orbis terrerum [502] в конце республиканского периода сидело на своей земле на не обеспеченном договором в силу «foedus», следовательно, в этой мере на прекарном праве. И это относится в совершенно, правда, специфической степени к крестьянам. Поскольку они сидели на конфискованной земле или на перешедших к Риму доменах, на земле стипендиарных землевладельцев или общин, везде они находились в одинаковом положении с эллинистической эпохи и эпохи Птолемеев в том отношении, что их личный статус и их отношение к земле фактически совсем не пользовалось защитой против произвольных распоряжений наместника и, поскольку этот последний не вмешивался, откупщиков податей, — если только не удавалось возбудить прямого обвинения, как против Верреса [503] . Что для этого требовались могущественные покровители и большие деньги, и что крестьяне — поскольку и они фигурируют в судебных речах — собственными силами лишь с трудом могли пойти по этому пути — вполне ясно.
502
Orbis terrerum — земной круг; земля, мир (лат.).
503
Веррес (Verres) Гай (7–43/42 до н.э.) — римский наместник в Сицилии, заслуживший скандальную славу своими злоупотреблениями. В 74 г. до н.э. был претором, в 73–71 гг. до н.э. — протопретором в Сицилии. Веррес, грубо нарушая закон, жестоко угнетал население. Римский сенат вмешался в его деятельность. Помимо всего прочего, в вину Верресу ставилось присвоение многих произведений искусства, принадлежавшим храмам и частным лицам. В результате процесса Веррес был приговорен к ссылке и возмещению нанесенного ущерба в размере 40 млн. сестерциев.