Агрессивность человека. Том 2. Социальная и этническая психология агрессии

Налчаджян Альберт Агабекович

В. Катарсис агрессора

Между тем мы знаем, что в определенных условиях у самого агрессора катарсис все же имеет место. Две такие ситуации психологи уже обнаружили: 1) первая из них та, в которой действия агрессора приятны ему самому и улучшают его настроение: у него происходит смягчение агрессивности и он на время становится более добродушным, чем обычно; 2) второй, более важный случай: когда мстительная агрессия достигает цели, агрессивность личности ослабевает.

Но мы подозреваем, что в обоих случаях все же в возникновении катарсиса играют роль дополнительные социально-психологические механизмы: а) в ситуации, где совершаются агрессивные действия, реально присутствуют сочувствующие наблюдатели; б) или же агрессор воображает

себе референтных лиц, которые, по его мнению, сочувствовали бы его действиям.

Поэтому и в данном случае мы предлагаем гипотезу: у агрессора катарсис возможен тогда, когда в дело включается реальная или воображаемая эмпатия референтных людей. Например, если референтное (значимое) лицо Р₁ поручает Р₂ ликвидировать V(ictim), говоря при этом, что будет этим очень доволен и вознаградит убийцу Р₂, тогда последний, совершая преступление, может затем пережить катарсис.

Насколько автор этих строк прав в своих предположениях, покажут новые эмпирические исследования. Но мы чувствуем, что нащупали очень существенные и до сих пор не тронутые пласты психологических основ катарсиса. Мы ведь знаем немало исторических фактов, когда люди убивали друг друга, а победители, радостные и счастливые, возвращались домой полные любви к своим близким. У них, у войнов-победителей, не бывает враждебности к своим близким, которые одобряют их действия на войне. И референтные группы – семья, община, нация в целом, поддерживают их как в период совершения агрессивных действий, так и на этапе спада агрессивности, усиления эмпатии и счастья.

Счастье победителей и их добродушие – убедительные доказательства существования агрессивного катарсиса. Но когда межэтническая агрессия не реализована, тогда нет катарсиса, и солдаты, возвращаясь домой, превращают свою зависть во внутриэтническую агрессивность с самыми различными проявлениями. Солдаты побежденной армии опасны для своей страны.

Из вышеизложенного ясно, что самоотчет агрессора следует признать одним из важнейших документов, на основе которых мы сможем судить о том, происходил ли в его психике катарсис агрессивности, или не происходил. Нет сомнения, что в некоторых случаях катарсис действительно происходит.

§ 7. Агрессивный катарсис и сублимация

Можно предположить, что катарсис агрессии возможен без совершения реальных насильственных действий, если создать для человека возможность осуществления сублимации. Мы думаем, что именно такой процесс имел место в тех экспериментах В. Конечного, с помощью которых он попытался изучить условия катарсиса агрессии.

Не приведя описание всего эксперимента [62] , отметим лишь следующее: когда раздраженному (то есть фрустрированному) помощником экспериментатора испытуемому дают возможность или решать математические задачи, или спокойно ждать 13 минут, он впоследствии оказывается менее агрессивным, чем те, кто спустя 7 минут после фрустрации должны были электрическими ударами наказывать “ученика” в эксперименте, организованном по методике А. Басса.

62

См.: Берковиц Л. Агрессия, с. 410–417.

Наши выводы следующие: 1) решение задач позволяет использовать часть агрессивной энергии и, тем самым, снизить уровень агрессивности личности. Правда, раздраженному и фрустрированному человеку нелегко сосредоточить внимание на задачах: мысль человека имеет склонность все время возвращаться к фрустрациям и думать о “сдаче”; надо помнить также о психической, в том числе когнитивной регрессии, которую переживают фрустрированные люди; 2) когда фрустрированный человек внешне пассивно сидит и ждет, у него в это время происходят очень сложные мыслительные процессы, в том числе защитного характера: рационализации, атрибуции и другие. Он может попытаться переосмыслить свои переживания или вообразить агрессивные сцены

мщения. Все это тоже, особенно использование неагрессивных защитных механизмов, приводит к частичной сублимации. Мы считаем даже, что у этой второй группы испытуемых катарсис будет значительнее, чем у испытуемых первой группы.

Итак, мы считаем, что сублимация и защитные процессы личности способствуют наступлению катарсиса агрессивности, и в этом смысле являются его психологическими механизмами.

Предложенные гипотезы нетрудно проверить эмпирическими методами. Например, человеку, который раздражен каким-либо фрустратором и агрессивен, экспериментатор намекает на защитное поведение, допустим на рационализацию (ряд аргументов, объясняющих или оправдывающих ситуацию), предлагая, чтобы тот продолжил эту линию рассуждений. После этого можно измерить уровень его агрессивности одним из известных методов. Можно предложить также отрицательные атрибуции в адрес фрустратора и на эту тему вести беседу с испытуемым.

Мы убеждены, что этим путем можно узнать много нового о механизмах катарсиса агрессии, да и о других разновидностях этого психического явления.

§ 8. Агрессивные фантазии и сила агрессивности

Проблема выражения агрессивности и враждебных установок личности в фантазиях – достаточно обширная область исследований. Это обусловлено тем, что к области воображения и фантазии относятся такие явления, как дневные грезы, галлюцинации, ночные сновидения и другие психические процессы, преимущественно протекающие с участием различных психических образов – зрительных, слуховых, тактильных и других.

Вопрос, интересующий нас здесь, следующий: приводят ли агрессивные фантазии к уменьшению агрессивности? Этот вопрос с помощью опытов исследовал, например, американский психолог С. Фишбек (S. Feshback). Он показал, что агрессивные фантазии уменьшают реальную, повседневную агрессивность людей лишь в небольшой степени. “Фантастическим поведением” он считает, например, сочинение рассказов об агрессивных действиях. Как показал этот исследователь, когда людей подвергают фрустрации и позволяют затем написать рассказы об агрессивных действиях, у них уровень, то есть интенсивность агрессивных действий, несколько падает. Он показал также, что у людей, подвергшихся оскорблению (оскорбление личности – акт агрессии), агрессивность выше по сравнению с членами контрольной группы, которых не фрустрировали [63] .

63

Feshback S., The Drive-reducing Function of Fantasy Bahavior. – “Journal of Abnormal and Social Psychology”, 1955, 50, Pp. 3-11; См также: Аронсон Э. Социальное животное, гл. 6.

В целом агрессивные фантазии мало помогают, то есть катарсис при них слабый, так как реальный фрустратор не получает ощутимого агрессивного ответа. Здесь было бы уместно обсуждать, например, вопрос о том, насколько эффективно христианское смирение перед агрессором, в частности, перед экспансией представителей других религий, имеющей своей целью распространение своего влияния. Однако это уже предмет другого исследования. В связи с отмеченной малоэффективностью агрессивных фантазий как средств уменьшения агрессивности человека, можно спросить: в таком случае какие функции выполняют эти внутренние, чрезвычайно активные, длительные и эмоционально насыщенные психические процессы?

Лишь вскользь отметим следующие возможные функции агрессивных фантазий: а) это попытка индивида ярче и полнее представить себе (и в себе) ту ситуацию фрустрации, в которой оказался; б) это средство вызова намерения отомстить и создания схемы тех действий, с помощью которых можно наказать фрустратора; в) это поиск заместителей агрессора, если его наказывать будет трудно или невозможно; г) это предвидение собственных действий и их возможных последствий, и т. п. Именно в воображении впервые создаются новые способы агрессивного поведения, оформляются словесные формулировки, наиболее оскорбительные для противника.