Агрессивность человека. Том 2. Социальная и этническая психология агрессии
Шрифт:
Почему это так? Мы полагаем, что указанные выше непрямые формы агрессии неэффективны не только потому, что фрустратор остается невредимым, но в неменьшей степени потому, что их применение приводит к вторичной фрустрации личности. Например, создание воображаемых ситуаций, в которых фрустрированная личность “побеждает” своих врагов, может затем, при более трезвом подходе и при новых встречах с неприятной реальностью, убедить человека, что он бессилен против фрустратора. Такого рода суждения могут привести к снижению самооценки личности, то есть к вторичной фрустрации ее я-концепции (самосознания и самооценки). Такая фрустрация может оказаться даже сильнее привычной, не говоря уже о том, что эти две фрустрации обычно суммируются. Вторичная фрустрация сильнее выражена у лиц с высоким уровнем развития самосознания и совести, то есть у морально более развитых, зрелых личностей. Развитость моральных установок особенно важна как фактор вторичной фрустрации тогда, когда человек,
Полностью соответствует житейской реальности заключение Дж. Хокансона о том, что наибольшее облегчение приносит агрессия против того, кто нас провоцировал. Но такие мстительные действия могут усилить тенденцию человека и в дальнейшем совершать сходные действия, поскольку мщение приятно мстителю и самоподкрепляется как форма агрессии. Поэтому нельзя сказать, что агрессия против фрустратора автоматически снижает уровень агрессивности и вероятность новых агрессивных действий.
Что же касается утверждения, будто относительно “безопасные” агрессивные действия оказывают катартическое действие и уменьшают вероятность совершения новых опасных форм поведения, то полученные данные в целом не подтверждают это представление. Такой катартический эффект наблюдается только в специфических условиях, но в большинстве ситуаций вообще не возникает.
Во-первых, многие экспериментальные факты свидетельствуют о том, что людей в гневе невозможно отвлечь от агрессивных действий путем показа сцен насилия, включающих не их фрустратора, а других людей [58] . Наоборот, такие процедуры даже усиливают агрессию.
Во-вторых, создание возможности для сердитых людей совершить агрессивные действия против неодушевленных предметов не представляется эффективным в смысле ослабления их тенденции направлять такие действия против людей, которые провоцируют их. Есть данные, свидетельствующие о том, что последующие агрессивные действия под воздействием таких процедур даже облегчают совершение насильственных действий [59] . Хотя пинок по мебели, разбрасывание подушек и другие подобные действия улучшают самочувствие, тем не менее сомнительно, чтобы они предотвратили прямые агрессивные действия, направленные на других людей.
58
Berkowitz L. and Alioto J.T., The meaning of an observed event as a determinant of its aggressive consequences. – “Journal of Personality and Social Psychology”, 1973, 28, Pp. 206–217.
59
Vfllick S.K. and McCandless B.R. A study of catharsis of aggression.-“Journal of Personality and Social Psychology”, 1966, 4, Pp. 591–596.
В-третьих, вербальная агрессия против других тоже, по всей вероятности, не ослабляет тенденцию к последующим прямым агрессивным действиям против фрустратора. Результаты некоторых исследований даже показывают, что имеет место прямо противоположное [60] . Это означает, что возможность высказаться усиливает тенденцию к совершению физических агрессивных действий.
А что же происходит с агрессивностью человека, когда он получает возможность подвергать агрессивным действиям именно тех, кто его провоцировал? Может быть в этом случае происходит катарсис? Если так, то уже во второй раз агрессивность фрустрированной личности должна резко уменьшаться. Для проверки этого предположения проведены эксперименты, но полученные результаты противоречивы. В одном случае агрессивность человека еще больше усиливается, в другом же – уменьшается [61] .
60
Ebbensen E.B., Duncan B. and Konecni V., Effects of content of verbal aggression. A field experiment. – “Journal of Exper.Social Psychology”, 1975, 11, Pp. 192–204.
61
Konecni V., Ebbensen E.G., Desinhibition versus the cathartic effect: Artefact and substance.-“Journal of Personality and Social Psychology”, 1976, 34, Pp. 352–365.
Обобщив эти противоречивые данные, Р. Бэрон и Д. Бирн выводят три заключения: а) если катарсис имеет место, то лишь в исключительных условиях: он не является таким уж широко распространенным и общим явлением, как предполагали
Эта проблема вызывает целый ряд идей, которые здесь мы бы хотели высказать. Мы полагаем, что в описанных случаях – когда и в новых ситуациях агрессивность усиливается вместо ожидаемого по теории катарсиса ослабления – имеет место диссонанс и “вовлечение” личности: совершая агрессивные действия, человек, чтобы оправдать их, начинает приписывать своей жертве отрицательные качества и злые намерения. Такие атрибуции становятся психологической основой для совершения новых агрессивных действий еще большей интенсивности, а также для генерализации этих действий и агрессивности в целом.
Наша гипотеза состоит в том, что если имеет место такая атрибуция (и проективная атрибуция собственных черт и мотивов) и вовлечение, агрессия должна усиливаться и в новых ситуациях. При отсутствии же таких внутренних процессов агрессивность в новых условиях теряет свою интенсивность. Агрессор может нуждаться в оправдании своих агрессивных действий “вокруг фрустратора” по разным причинам: а) если чувствует, что его агрессивная реакция была неадекватно интенсивной по сравнению с провоцировавшими его действиями фрустратора; б) если у него в прошлом была накоплена агрессивность и теперь, имев жертву, она разряжается, но для более полной разрядки нужен ряд встреч с жертвой; в) вследствие особой структуры я-концепции; г) по той причине, что данный тип людей ему не нравится.
Эта гипотеза, по нашему мнению, объясняет, почему в различных экспериментах получены различные, порой противоречивые результаты. Следует учесть индивидуальность испытуемых и их внутренние защитные процессы – рационализацию, проекцию и другие.
Если вернуться еще раз к выводам Р. Бэрона и Д. Бирна, то последним из них является следующий: хотя участие в катартической активности иногда уменьшает открытую агрессию, полезные аспекты этого процесса в прошлом преувеличивались.
Мы полагаем, что опора на вышеизложенную гипотезу поможет объединить разрозненные факты и создать основы научной социально-психологической теории катарсиса. Преимуществом нашей гипотезы является то, что она связывает проблему катарсиса с широкой проблематикой психологии личности: с защитными механизмами и процессами, с процессами внутреннего и внешнего оправдания собственных действий (отсюда – выход в проблематику теории когнитивного диссонанса), с особенностями я-концепции личности и т. п. Катарсис существует, но у разных людей, вследствие специфической структуры их личности, катартические способности различны. Мы полагаем, что эта способность связана с другой – со способностью к сублимации собственной агрессии.
Отсюда можно перейти к новой типологии людей по критерию способности к катарсису и сублимации агрессивности. Здесь, по-видимому, открываются возможности новых широких исследований.
§ 6.Механизм катарсиса и его разновидности
Идея Аристотеля о катарсисе как очищении души состояла в том, что, переживая какое-либо чувство вместе с другими людьми, мы освобождаемся от этого же, беспокоящего нас, чувства. Душа как бы очищается от него и приходит в спокойное состояние. Следовательно, сколько чувств и желаний, столько и видов катарсиса. Поэтому можно выделить следующие разновидности катарсиса: 1) катарсис агрессии; 2) катарсис скорби; 3) катарсис счастья (или катарсис эвстресса); 4) катарсис дистресса (или катарсис несчастья) и т. п. Мы полагаем, что можно выделить виды катарсиса по всем фундаментальным эмоциям и их комплексам.
Нет сомнения, что наряду с общими чертами, эти разновидности катарсиса должны иметь свои специфические психологические особенности. Если, например, человек может, совершая агрессивные действия, в какой-то мере освободиться от своей агрессивности, от скорби таким же способом освободиться вряд ли возможно и уместно. Скорбь невозможно направить на других.
Связь катарсиса с другими психическими явлениями еще предстоит исследовать. Здесь мы выскажем ряд соображений о связи катарсиса с эмпатией.
Проблему эту можно сформулировать следующим образом: почему в исследованиях агрессивного катарсиса очень часто оказывается, что совершение агрессивных действий не приводит к катарсису, то есть к ослаблению агрессивности личности и ее мотива совершения новых агрессивных действий? Как первую попытку решения этой сложной проблемы мы предлагаем гипотезу, согласно которой причина в следующем: 1) агрессора изучают тогда, когда он действует один на один с жертвой и у него нет сопереживающего с ним наблюдателя (зрителя); 2) изучают катарсис самого агрессора, между тем, если следовать классическому аристотелевскому пониманию катарсиса, следовало бы изучить катарсис наблюдателя (зрителя), а не актера или только актера.