'Ахматовская культура' или 'Не ложи мне на уши пасту !'
Шрифт:
– - В какой карантин?
– - честно изумился я такому откровенному скотству.
– - Ну-у, я думаю, как минимум, в трехмесячный,-- безмятежно ответил он.-- Я же не смогу взять на себя такую ответственность -- утверждать, что он может быть короче... Поэтому для всех нас, нормальных людей, будет лучше, если ты пойдешь и исполнишь свой долг в целом, по большому счету. А детали -- кому они нужны?..
Собственно, логики здесь было не меньше, чем скотства. Конечно, я бы из принципа предпочел действовать любым другим способом, но другого не было.
Поначалу
Шмонали их долго и обстоятельно. Нашли около пятидесяти тысяч недекларированных долларов. По-моему, ребята продешевили. Зато до чего оперативно! Даже слишком... Собраться и улететь за двенадцать часов -- это еще куда ни шло. Но за это же время найти покупателя, который найдет в шаббат наличку и уже после этого собраться и улететь... слишком круто для работников упаковочной фабрики, тут Ирочка права. Так стремительно продавать вирус -- слишком большой риск. Не для этой парочки. Эти бы думали, сомневались, нащупывали...
– - Где термос, Сема?!
– - тихо сказал я ему по-русски.-- Скажи где, и я попробую тебе помочь.
Он сокрушенно махнул рукой:
– - Эти две дуры -- моя и твоя... Мы купили билеты еще месяц назад, это легко проверить, правда? Не сложилось у нас тут, ты же знаешь... Ну и обычные дела... брали ссуды, давали гарантов... Короче, сожгли все мосты. И в последний момент Ленка на нас наезжает с этой ахинеей... Объяснить ей ничего невозможно.
Здесь я не удержался от кивка, а он, ободренный, продолжил:
– - Ну пойми, восемь часов до вылета, пять часов до такси, а тут такая лажа, ни за что, ни про что... Я психанул. А Тамарка испугалась, что ты заведешься, вылет перекроешь, а там что-то из наших дел вылезет и... долговая яма. В общем, решила выиграть время, дура. Ленка, мол, никогда обещания не нарушит... Теперь-то все и вылезет. А так бы улетели...
– - Да-а,-- протянул я разочарованно, потому что он очевидно говорил правду.-- Не держи на меня зла, Сема. Я, в общем, человечество спасал. Может, еще обойдется... вас пока только до следующего рейса задержали.
– - Ты-то что... Это Тамарка -- дура, да еврейское счастье... До завтра уже ничего не летит, а утром из-за этих долларов начнут наводить справки, что-то вылезет...
Ну что, билеты действительно были взяты за месяц, что хоть и не исключало возможности кражи термоса, но... это явно не они.
Умница метнулся ко мне с протянутыми руками:
– - Ну?! Где?.. Почему так долго? НЕТУ?!
– - Нету,-- согласился я.
– - Почему?!
Я объяснил:
– - Ленка -- дура, да еврейское счастье.-- И объявил:-- Завтра утром сделаешь официальное заявление в полицию.
Всю обратную дорогу выдающийся ученый ныл, что его посадят за нелегальный перевоз особо опасной инфекции и грубо льстил моему полицейскому самолюбию, уверяя, что если кто-то и
Лишь у Мевассерет-Циона Умница смирился с судьбой и потребовал, раз так, завезти его в центр Иерусалима, чтобы последнюю ночь на свободе провести, как положено свободному мужчине, вернувшемуся на любимую родину в недобрый для него час. Бюджет на это мероприятие он определил в двести шекелей, которые тут же стрельнул у меня.
7. Жить хочешь?
Высадив Умницу на площади Сиона, у променада, я вспомнил, что дома нет кофе и решил выпить чашечку. А то и прикупить баночку в распахнувшихся на несколько часов между шаббатом и полночью магазинах.
Я сел за маленький круглый столик, выставленный прямо на брусчатку пешеходной части Бен-Иегуды, заказал двойной экспрессо, закурил, откинулся на спинку и понял, что мне хорошо. И спокойно. Впервые с момента появления Умницы, то есть за последние сорок часов. Вирус был где-то далеко, явно не в этой чашке. Люди вокруг шлялись нарядные, беззаботные, мысли мои текли вяло, зато приобретали упорядоченность.
Мимо, даже не заметив меня, прошел Умница с высокой, на полголовы выше него, тугой блондинкой. Они смеялись и болтали на ее языке. Кажется, нам обоим приятнее проводить время порознь.
Я взял салфетку и попытался составить список возможных похитителей пробирки в порядке убывания вероятности. Список, конечно, был субъективным, но что тут поделаешь.
Неожиданно для меня-суетящегося, для меня-успокоившегося Архар оказался среди первых. И это было очень кстати, потому что жил он неподалеку, можно сказать по соседству. Я вспомнил, как он жаловался, что не смотря на верхний этаж, его достали вот эти вот уличные музыканты.
Лифта в старом, с высоченными потолками, доме не было. Я слишком медленно поднимался на четвертый этаж -- додумывал возможные "дебюты" предстоящего диалога. Даже свет дважды гас, и приходилось нашаривать кнопки. Наконец, добрался до двери. Глазок теперь находился в зрачке огромного синего глаза, а от пола к ручке тянулась нарисованная рука. Необычная дверь. И сирена на машине у него с вывертом, хныкала вчера, как черт-те что.
Не было у меня ни первой фразы, ни улик, нечем было его припереть. Вся надежда на психологическое преимущество и неожиданность, которые, кстати, можно слегка усилить, слегка схулиганив.
Я спустился, нашел неподалеку архаровскую "Мицубиши" и дал ей хорошего пинка. Японка завыла не своим голосом. Стандартная сигнализация, кажется "Пиранья". Ночью было нечто совсем другое. Я даже растерялся, предвидя разборку с хозяином чужой машины, но весь набор "экологических" наклеек был налицо, вернее на заднице. Она, она.
А тут и Архар в купальном халате собственной персоной на балкон пожаловали, отключили сигнализацию и лишь потом соизволили признать:
– - Боря!? Ты, что ли?!.. Что там случилось?