Ахриман

Bafometka / Box of Seven Sins

— Плохо же ты его знаешь, — горько заметила Минако. — Он на самом деле не такой каким кажется и чтобы узнать его, нужно было вырасти с ним рядом… Он никого не любит… Может разве что кроме своей матери… Тайки просто эгоистичный ребёнок… Очень злой ребёнок, который живёт только по собственным принципам, и если кто-то неожиданно переходит ему дорогу, того он сразу начинает давить и изводить… Тай всегда знал КАК причинять боль… Разорвать в клочья душу… Словно какой-то грёбанный инквизитор…

— О чём это ты? — удивилась я.

— Считаешь меня чокнутой?! — выпалила блондинка, сверкнув глазами. — Хорошо! Я тебе расскажу! Ты, наверное, в курсе, что все мы выросли вместе? Я, Сейя и Ятен появились примерно в одно время в доме Коу, — начала свой рассказ Минако, и её васильковые глаза уставились в одну точку. — Уже тогда отношения между дядюшкой Сином

и Лорелейей, матерью Тайки, были на грани… Постоянные ссоры и скандалы… И в этой атмосфере рос сам Тайки… Но когда появились мы, на людях, а особенно при отце он делал вид, что безмерно рад нашему присутствию, однако Тай ненавидел нас очень сильно, потому что мы забирали внимание его отца, который и без того часто отсутствовал дома. Много раз Тайки подстраивал разные гадости для сводных братьев… Разбивал ценный антиквариат, портил ковры и мебель и всю вину сваливал на них. У него был врождённый дар к магии… Надо ли говорить, что и эти способности он обращал против нас. На наши головы то и дело сыпались разного рода неприятности, а ночью нас пугало что-то невидимое и страшное, подвластное только ему… Знаешь, лес — его стихия… Он владеет лесом и всеми тварями, что обитают в нём… А поскольку особняк Коу находится посреди леса, то не нужно объяснять, что дикие животные то и дело нападали то на меня, то на Сейю с Ятеном… Одно время я молчала, но потом когда Сейю очень сильно наказали за выходку, которую он не совершал, я решила сказать правду. Лорелейя не поверила мне, но дядюшка Син поверил… И тогда ад начался персонально для меня. Тайки резко изменил своё отношение к сводным братьям, подружился и стал стравливать меня с ними. А что я могла сделать? Лорелейя не переносила на дух ни меня, ни Ятена с Сейей… Я от неё никогда не слышала грубого слова, но она не любила нас и это чувствовалось. К тому же госпожа Коу постоянно пропадала в больнице у Хотару и ей особо некогда было заниматься братьями и мной… Моей единственной защитой стал дядюшка Син… Когда умерли родители, он единственный проявил ко мне хоть какое-то участие… После смерти Хотару и несчастного случая с Лорелейей, Тайки стал пропадать из дома… Возвращался поздно домой в каком-то странном угаре… отношения с отцом стали разваливаться и Тай ушёл из дома… А после его возвращения дядюшка попросил меня присматривать за ним, потому что боялся, что тот опять может влезть в дурную компанию и тогда в отместку за мои доклады Тайки решил поквитаться со мной особо изощрённым способом…

— Каким?

— А каким образом можно уничтожить девушку? — вздохнула Минако. — Он сделал так, чтобы я влюбилась в него, а потом разбил мне сердце… Всё начиналось словно в сказке… Тайки делал красивые комплименты, как бы невзначай касался меня, ждал после уроков… И эти многозначительные взгляды, которые он на меня бросал… Так на меня не смотрел ни один парень… Смотрели, конечно, многие… Но ТАК никогда… Он заставил меня поверить, что я стала для него целым миром… — Минако устало вздохнула и вытерла рукавом набежавшие слёзы. — Та весна моего пятнадцатилетия стала особенной… Его записки… Стихи, которые Тайки мне читал… Потом я стала замечать, что он подливает мне что-то в напитки… Проводит рукой над моей едой, бормоча любовные заклинания… В общем, у меня не было ни единого шанса, чтобы не влюбиться в него… К тому же мы жили под одной крышей… И вот когда, я призналась ему, Тайки неожиданно рассмеялся мне в лицо и тут же изменил тактику — стал отчаянно флиртовать с другими девушками, целоваться с ними на моих глазах и даже заниматься любовью, но так чтобы я обязательно застала его с кем-то или услышала, как он это делает… Понимаешь, ему это нравится… Мучить людей… неважно кого… Он без этого не может… Сначала завлекает… Потом опутывает… И медленно убивает, словно паук, впрыскивает яд и сосет…

Минако улыбнулась, но как-то странно… Почти безумно.

— И пройдя через такое, ты всё равно хочешь быть с ним? — осторожно спросила я.

— Да, — ответила Минако, вытирая мокрое лицо руками. — Потому что я люблю его, несмотря ни на что… В колледже он, конечно, изменился, потому что медицина и магия по-настоящему его увлекли. Даже наши отношения немного потеплели… Но когда появилась ты… Его как будто снова подменили и своё зло он опять начал срывать на мне… И тогда я решила, что ни за что не отдам его тебе…

— Но это больше смахивает на месть, а не на любовь… — заметила я.

— Мне все равно на ЧТО это похоже! — резко ответила Минако, и в её глазах сверкнул металл. —

Его никто никогда не поймёт так, как Я. И ты ему не нужна. Ему никто не нужен. Он воспользуется тобой и выкинет на помойку. А если вовремя не уберёшься с дороги, то Тайки Коу перешагнёт через тебя и даже не заметит!

Перед моими глазами тут же возникла сцена нашей первой встречи в лесу, когда Тайки поцеловал меня, а потом перешагнул и не оглянулся. И в этот же момент послышался его полный любви голос: “Верь мне…”

— Я не верю тебе, — сказала я твёрдо.

Минако посмотрела мне прямо в глаза и усмехнулась.

— И я сама в это не верила… И твой дружок Рио тоже не верил, пока не попал под раздачу.

— Причём здесь вообще Рио?

— А при том, что этот идиот-ботаник видел в Тайки своего кумира и даже хотел вступить в клуб Алхимиков, пока его желание не обошлось ему самой дорогой ценой.

— Рио хотел вступить в клуб Алхимиков? — поразилась я.

— Да. Было дело, — кивнула Минако. — Урава из кожи вон лез, чтобы попасть в этот клуб, а Тайки мучил и изводил его разными глупыми заданиями ради всеобщего веселья, не говоря ни да, ни нет… А когда в колледже появилась Усаги и у неё с Сейей закрутилась любовь, то её сразу приняли, а Рио оказался не удел и для него начался самый настоящий ад… Через который прошла когда-то и я… Чтобы жить спокойно, наследник уважаемый фамилии Урава опустился до уровня обслуги, которой помыкают как только можно.

— Тайки не может быть ТАКИМ! — воскликнула я, с вызовом глядя в синие глаза блондинки.

— А мне всё равно, веришь ты или нет, — пожала плечами Минако. — Попомни моё слово, и ты сама окажешься точно в такой же ситуации, как и я. Ослепнешь от любви, а когда он получит от тебя всё, что ему нужно, вот тогда Я посмеюсь. Вместе посмеёмся!

Минако умолкла, мрачно уставившись в пространство, а я всё никак не могла переварить услышанное.

— Уезжала бы ты отсюда, — пробормотала блондинка, разворачиваясь к входной двери. — Если останешься… Случится что-то ужасное…

Её слова повисли в воздухе, словно проклятье, сорвавшееся из уст пророчицы, отзываясь в моём сердце рвущимся криком: “Уезжай! Беги!”

Топкое отчаянье в васильковых глазах…

Серые, сизые слёзы на белом лице…

Оказываются и эти глаза умеют плакать…

Слабый вздох врывается в чернильный полумрак гостиной…

“Скоро всё изменится. Верь мне…”

Звучит, как музыка… А может приговор?

Глава 41

Я осторожно поднималась по каменным ступеням винтовой лестницы в окружении солдат короля Филиппа. Очутившись в небольшой галерее перед массивной дубовой дверью, окованной железом, я неловко покачнулась, и чуть было не упала, но никто из солдат даже не шевельнулся. Посмотрев на их безучастные лица, в которых притаился страх, я поняла, что они даже будут рады, если я упаду и сверну себе шею…

Я отвернулась, но голову не опустила. Когда дверь передо мной отворилась, я оказалась в большом зале, скудно освещённом факелами, с низким сводчатым потолком. Первое, что бросилось мне в глаза длинный стол, за которым сидело три человека и ещё один, сидевший в углу за небольшим столиком, писал что-то на пергаменте. Одна из стен мрачного зала была украшена деревянным распятьем.

Солдаты вывели меня на середину, прямо напротив стола и окружили, а это могло означать лишь одно — я находилась на Трибунале Святой Инквизиции. Когда мои глаза встретились с чёрными безднами, я вздрогнула. Тэон тоже был здесь, одетый в свои привычные белые одежды доминиканца. Другие инквизиторы были облачены в чёрное, а их лица бесстрастно взирали на меня, разбирая мой образ по кусочкам. Я стояла, словно окаменев, бесчувственная ко всему… Не видя ничего кругом, кроме этих прекрасных, смертоносных глаз…

— Женщина! — начал Тэон своим хорошо поставленным голосом истинного оратора. — Ты находишься здесь перед лицом Господа нашего в лице святых отцов и учёных мужей. Ты совершила грех, продав свою бессмертную душу Дьяволу.

— Какому Дьяволу? — устало вздохнула я. — Я добрая христианка и все, кто меня знает, подтвердят это…

— Ведьма! Ты будешь вечно гореть в аду! Ты не смеешь отрицать очевидное! — воскликнул Тэон и его глаза полыхнули ненавистью.

— Святой Отец, — остановила я его, — мы знаем друг друга не со вчерашнего дня. Вы долгое время провели под крышей замка Джубан и прекрасно знаете, что в моём образе жизни не было ничего греховного, и вы сами это подтверждали не раз в ходе наших с вами… бесед…