Ахриман
Шрифт:
— Конечно, господин Директор, — манерно отозвался Зой, заметив, что я замешкалась с ответом.
— Только мисс Мицуно, — без улыбки ответил Син Коу, продолжая буравить меня немигающим взглядом.
— Х-хорошо, — ответила я. — Зой, подожди меня здесь.
Мужчина молча развернулся и пошёл через зал уверенной походкой, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Несмотря на смутную тревогу, меня влекло любопытство — желание узнать, что такого важного хотел мне показать или рассказать человек, который вызывал во мне такие противоречивые чувства. Мы вышли в коридор
— Закройте дверь, — скомандовал он таким тоном, будто собирался обвинить меня во всех смертных грехах.
Наверное, поэтому я поспешила сделать, как он сказал.
Директор Коу сел в кресло, обтянутое чёрным шёлком и вонзил в меня прямой, словно стрела взгляд, что я почувствовала, как оболочка моей уверенности рассыпалась в труху. Он не предложил мне сесть, поэтому я так и осталась стоять перед ним, словно провинившаяся школьница.
— Вы любите драгоценности, мисс Мицуно? — спросил он, снимая крышку с большого деревянного ларца, стоящего на столике рядом с креслом.
Господин Син Коу взял восхитительное жемчужное ожерелье с розоватым отливом и положил его на столик, рядом с ларцом. Потом он подцепил другое ожерелье, на этот раз из больших пурпурных аметистов в золотой оправе и, продемонстрировав их моему неискушённому взору, положил рядом с жемчугом. Вслед за аметистами последовали чудесные серьги из изумрудов необыкновенной чистоты, а далее кольцо с огромным черным бриллиантом, который светился странным, почти мистическим светом при тусклом освещении ламп.
— Хотите, я подарю вам что-нибудь из этого ларца? — спросил директор, не сводя с меня пристального взгляда.
— Благодарю вас, господин Коу, но это был бы слишком дорой подарок для меня. К тому же, мне некуда носить подобные изделия.
— Вы могли бы это продать, а на вырученные деньги купить то, что представляет для вас большую ценность.
— Спасибо, господин Коу, но всё, что мне нужно у меня уже есть, — вежливо ответила я.
Казалось, он выглядел разочарованным.
— Как странно, — задумчиво начал директор Коу, слегка склонив голову на бок, — в ваших глазах я не вижу жадного, алчного блеска или вожделения, которое непременно зажигается в глазах женщины при виде драгоценностей. Наверное, поэтому мой сын выбрал ВАС.
— Я не понимаю…
— Я говорю о своём старшем сыне Тайки, мисс Мицуно, — ответил директор, продолжая впиваться в меня своими холодными глазами.
— Боюсь я не…
— Всё вы прекрасно понимаете, мисс Мицуно, но смею вас уверить, что эта рыбка вам не по зубам и абсолютно не про вашу честь. Вы с ним абсолютно из разных миров, хоть возможно между вами и существует некоторая общность.
— Мы не… — начала, было, я, но директор прервал меня на полуслове.
— Вы верите в чудовища, мисс Мицуно?
— Нет, господин Коу. Насколько мне известно, это вымышленное существо, скомпонованное из собирательного образа человеческих страхов.
— Отличный ответ, однако, я говорю не про мифологию, а про
Директор Коу подошёл к одному из портретов, висевших на стене — красивому мужчине с каштановыми волосами и живыми чёрными глазами, облачённого в белые одежды священнослужителя, который мне смутно показался знакомым. Где-то я уже видела и эти глаза, и это лицо…
— Это Тэон дэ Коу, знаменитый предок семейства Коу, — начал свой рассказ директор. — В начале своего пути он служил в ордене доминиканцев, где поражал всех своими ораторскими способностями, умением ловко трактовать католические догмы и невероятной образованностью для того времени. Тэон дэ Коу считался одним из самых ярых сторонников борьбы с ересью. За всё его время служения на посту в трибунале Святой Инквизиции было замучено и убито несколько тысяч человек, и особенно он славился тем, что с особыми пристрастиями чинил суды над женщинами, подозревавшихся в колдовстве.
Я стояла и смотрела на портрет инквизитора, не веря своим глазам. Тэон? Это и есть тот самый отец Тэон из моих снов?!
— Этого великого человека, — продолжил директор, — которого почитали при жизни, можно с лёгкостью назвать преступником в наше время, хотя он на самом деле верил в то, что очищает мир от дьявольской скверны.
— Я не совсем понимаю, к чему вы ведёте, господин Коу… — отозвалась я, не в силах отвести от портрета глаз.
— Я о чудовищах во плоти, мисс Мицуно, и о вашей с Тайки общности. Поистине верно говорят, что чудовище способно понять только другое чудовище или тот, в ком есть хоть капля его крови. Тэон дэ Коу — замечательный образец такого чудовища — дикого и свирепого в своей вере и принципах, настолько, что готов пойти по трупам, лишь бы сделать мир идеальным. Ваша матушка является более скромным персонажем в этом плане, но всё равно заслуживает подобного же ярлыка.
Синие холодные глаза директора неотрывно смотрели на меня.
Внутри всё содрогнулось от его слов. Он знает?
— Как, кстати, поживает ваша матушка, мисс Мицуно? — светским тоном поинтересовался директор Коу, как будто речь внезапно зашла о погоде.
— Она…умерла, — ответила я коротко и жёстче, чем мне хотелось бы, но явно давая собеседнику понять, что я не желала говорить на эту тему.
— Серьёзно? — спросил директор Коу и его светлые брови удивлённо изогнулись. — Какая жалость. Я беседовал с Айко Кацураги три года назад и с тех пор больше не видел. Во время той встречи она выглядела совсем неплохо, знаете ли… Она умерла в больничной тюрьме или её все же перевели в психиатрическое отделение?
Он знал! И делал это специально! Только не показывай, что он задел тебя за живое!
— Понятия не имею, — ответила я спокойным голосом.
— Вы её так ни разу и не проведали?
— Нет. Да вы это и сами знаете без меня, не так ли, директор Коу?
— Отнюдь, мисс Мицуно. Я следил за её карьерой и читал её научные работы. Подумать только, талантливейшая женщина, которая могла бы стать настоящим светилом в области онкологии, пала так низко.
— Мне нечего добавить на эту тему.