Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев

Княжева Анастасия

Виктор растерялся.

— Миранда, она была не в себе… Я просто хотел ей помочь…

— Усадив себе на колени?! — взвизгнула я. — Как благородно! Признайся, что любишь её до сих пор! А я для тебя — всего лишь временная замена Селесте дей Соррен!

— Лисёнок, малышка моя… Не глупи, умоляю… — Он шагнул навстречу ко мне. Попытался обнять, удержать. — Ну прости меня, слышишь? Мне нужна только ты…

Но от этих слов стало только больнее. Словно он не в своих чувствах признался, а всадил мне в сердце острый клинок.

— Ложь! —

рявкнула я, вырываясь. Оттолкнула его и яростно крикнула: — Убирайся! И больше не смей никогда вваливаться в мою комнату! У тебя нет на это никаких прав!

Виктор отшатнулся, переменился в лице.

— Так вот, значит, как… — с ледяным высокомерием процедил он. — Хорошо. Я уйду. Только учти, Миранда, что я никогда ни перед одной девушкой, даже принцессой, не ползал на коленях так, как сегодня перед тобой.

— Вот и иди к ним! — рявкнула я. — Пускай они тебя приласкают! Совет да любовь!

Виктор дёрнулся так, словно я дала ему оплеуху. Раздражённо фыркнул и бросил жестокое:

— Отлично! Больше унижаться перед тобой я не стану. Перебесишься — сама прибежишь. Вот тогда и поговорим.

С этими словами он растворился в портале, а я, обессиленная, измотанная, сломанной куклой рухнула на кровать.

Глава 25

— Ты же мне обещал, что не станешь её обижать! — рявкнул Уилл, влетев ко мне в комнату без разрешения. К тому моменту её стены почернели, обуглились, мебель была разломана, а гитара разбита. — Как ты мог с ней так поступить?!

— Как так? — рыкнул я в ответ, сидя в углу на полу и пылая. — Я только и делал, что пылинки с неё сдувал! А эта девчонка… — Снова рыкнул, ударил в пол кулаком, разбивая костяшки. — Что она вообще о себе возомнила?!

— Что она возомнила?! — вскинулся брат и от злости запустил в меня файером. — Ты на глазах у всей башни целовался в засос с этой своей шлюхой Селестой!

— Выбирай выражения, — осадил его я, но Уилл не проникся.

— Не стану! Сам знаешь, что это правда! Так что иди и немедленно извинись перед Мирандой! Она в ужасном состоянии из-за тебя!

Перед глазами встало опухшее покрасневшее лицо моего Лисёнка с заплаканными глазами. Вспомнилось то, как она рыдала, свернувшись калачиком на кровати — а ведь я никогда прежде не видел её такой! И едва притухшая ярость снова вскипела в крови.

— У тебя забыл совета спросить… — прорычал я, изнывая от злости и чувства вины. Миранда выставила меня за дверь, не дала даже рта раскрыть. А теперь страдала. И я не смог её успокоить! — Убирайся!

— Ах так! — вспыхнул Уилл и кинулся на меня с кулаками. — А ну немедленно поднимайся! Или я силой тебя заставлю!

Я оттолкнул его, замахнулся, и вот мы уже оба катаемся по полу, колотим друг друга, пылаем и орём, как ненормальные.

— Ты знал, что она мне нравилась! И всё равно отбил! — выкрикнул запальчиво брат, врезав мне в солнечное сплетение кулаком. — А

потом унизил перед всей академией! Бросил!

Я ударил в ответ. Обвинение было справедливым. И оттого особенно обидным.

— Ты встречался тогда с Хеленой, забыл?! — выплюнул я, защищаясь. — И вы всё ещё вместе! Так иди и займись своей девушкой! А к моей не лезь, понял?!

— Извинись… — прорычал Уилл, стоя напротив меня на четвереньках.

— Отстань! — бросил запальчиво я, перекатываясь. — Кто ты вообще такой, чтобы указывать мне, что делать?

Брат переменился в лице. И неприкрытая ярость сменилась ледяным высокомерием. Он медленно поднялся на ноги, распрямил плечи и в лучших традициях нашего дома холодно процедил:

— Я наследный принц рода дей Штеллемов и твой будущий король.

Я метнул в брата презрительный взгляд и тоже поднялся на ноги.

— Прошу прощение, ваше высочество, — насмешливо бросил, ощущая, как пламя ревело в крови, вырываясь наружу, мечтая обратить в пепел всю академию, всё живое, что находится в ней… — Я забылся. Этого больше не повторится.

— Я всегда тебя защищал Виктор, — произнёс неверяще, разочарованно брат. — Но больше не стану.

Я сжал кулаки и фыркнул цинично:

— Отлично!

Уилл окинул меня долгим внимательным взглядом, его глаза полыхнули, но огонь тут же погас, и он быстрым размашистым шагом вышел из моей комнаты.

* * *

Последующая неделя превратилась в настоящий кошмар. Измученная и разбитая, я сидела на парах, отчаянно делая вид, будто не вижу, как другие девчонки косятся на меня, и не слышу: «Он выбрал Селесту… Как и всегда».

Анги сказала, что после нашей ссоры Виктор так расстроился, что несколько дней не выбирался из комнаты. Но адепты из огненной башни шептались, что он организовал разгульную вечеринку и всё это время кутил от души. В обнимку с лэри дей Соррен.

Анги сказала, что он ужасно страдает, на пары ходит небритый, в мятой одежде, и Селеста чуть ли не силой затаскивает его на занятия. Но я своими глазами видела, как он шёл с ней под ручку по коридору в окружении своих прихлебателей, высокомерный, лощёный, недосягаемый, и кривил губы в сардонической ухмылке. Настоящий король академии!

Формально мы не расстались с Виктором. Ни один из нас не произнёс этих слов. И потому все находились в ожидании: что будет дальше?

Как-то после пар меня выловил Марк. Подхватил под локоток и, пока сокурсники ничего не заметили, затащил в подсобку.

— Мири, ты должна поговорить с Виктором, — с нажимом произнес друг, отодвигая в сторонку швабры. — Он очень гордый, сам к тебе не придет. Но я знаю Виктора. Он на взводе и мечтает о примирении.

— Повсюду зажимаясь с Селестой дей Соррен?! Ты вообще в курсе, из-за чего мы разругались? — бросила раздражённо я и решительно шагнула к двери. Но в полумраке натолкнулась на стоявшее в уголке ведро.