Академия Кавальдэ
Шрифт:
— Начнем в следующий раз? — тут же предложил Алекс и притворно зевнул. — Невыносимо хочу спать.
— Лентяй, — я осуждающе покачала головой. Снова посмотрела в сторону мастера Юстаса. — Иди спать, Алекс. Если у Марка есть время, я останусь.
Александр не ушел. Буркнул что-то себе под нос, но открыл одну из принесенных Марком книг и ненадолго замолчал.
Мы рассудили так. Если мастер доверил нам полки с последними книгами, то самые ранние были в противоположном конце архива. Судя по тому, что мастер работал между третьим и четвертым стеллажом, первые издания он уже изучил. То, что на это
— Ты можешь уйти, — в конце концов не выдержал Вариус. — Я не могу сосредоточиться, когда ты постоянно нудишь!
— О, да! — с чувством произнес Алекс. — Ты же у нас большой любитель книг!
— Замолчите оба, — прошипела я, — иначе нас выгонят!
— Здесь написано, — негромко сказал Дамиан, словно не замечая нашего спора, — что академия была основана примерно в тысяча трехсотом году.
— Больше, чем шестьсот лет назад, — уважительно протянул Марк. — А точнее?
— Точнее в утерянных источниках. В тысяча пятьсот двадцатом был крупный пожар. Полагаю, все эти книги были написаны позже.
— Точно, я же читал историю академии прошлым летом, — вспомнил Марк. — Там было про пожар.
После этого мы все уткнулись в принесенные Марком книги, надеясь найти там хоть крупинку нужных сведений. Но лично мне достался старинный фолиант с классификацией магических сил. Я с любопытством пролистала его и отложила с некоторым сожалением. Александр прав, если вчитываться в каждую книгу, на это уйдут все семь лет учебы.
— Сейчас вернусь, — сказала парням и направилась к мастеру Юстасу. Тот, отодвинув книгу на расстояние вытянутой руки и чуть прищурившись, читал какой-то толстый том в красной обложке.
— Мастер, — негромко позвала его. Он встрепенулся, как если бы совсем не слышал моих шагов, закрыл книгу и положил ее себе на колени.
— Да, Николас?
— Когда вы читали эти книги.., — вкрадчиво начала я. — Может встречали что-то интересное? Про академию. Мне всегда нравилась история, и хотелось бы узнать что-то новое.
Я безбожно врала. Историей увлекался Марк, а я, хоть и любила читать, даже не смогла запомнить всех представителей королевской династии. Помнила только основателей, ну и последних трёх правителей. Остальные смешались в голове в пестрый калейдоскоп, и я ни за что бы не ответила, кто правил раньше — Павел Грозный или Александр Красивый.
— Интересное? — задумался мастер. — Даже не знаю. Я выписываю только то, что связано с источником или метками...
Я проследила за его взглядом. На каменном полу лежал мелко исписанный альбом. — Нашли что-нибудь?
Мастер Юстас с сомнением пожевал губу, но всё-таки ответил.
— Совсем немного. Но вот смотри...
Мужчина поднял альбом и устроил его поверх книги. Отлистнул несколько страниц назад и начал читать:
— "Этот год был полон испытаний. И вновь среди подмастерьев ни одного творящего. Если так пойдет и дальше, смертей станет больше. Источник обжигает и сводит с ума. Я молюсь богу, чтобы послал творящего".
— Что это? — отчего-то шепотом спросила я.
— Записи одного из ректоров, — устало протерев глаза, ответил мастер, — мой вольный перевод с архаического. Тысяча шестьсот тринадцатый.
— Почти сто лет после пожара.
—
— Кто такие творящие, мастер Юстас?
— Я точно не знаю. Но... По обрывкам сведений... Творящие были хранителями источника.
— А мастер Дюваль — творящий?
— Возможно, — преподаватель задумался на несколько мгновений. — Или нет. Про творящих говорится вскользь и обычно в ещё более ранних изданиях. У меня возникло ощущение, что... Да нет, глупости, не забивайте себе голову.
— Пожалуйста, мастер, — взмолилась я. — Мне действительно интересно.
— Мне показалось, — мастер Юстас ответил сразу, словно сам хотел выговориться, — что творящие... Знаете, Николас, наверное, это прозвучит странно... Позвольте, я зачитаю.
Мужчина снова открыл альбом и почти сразу нашел нужную страницу:
— "Новому источнику уже девяносто восемь лет. Ещё немного и наступит пора безумия".
— Что это значит, мастер?
— Мне вдруг показалось, — по-прежнему нерешительно сказал мужчина, — что творящие как-то обновляли источник.
— Обновляли?
— Смотрите, — тут мастер заговорил быстрее и увереннее, словно старался убедить меня. — В одном месте сказано, что без творящих источник сводит с ума. В другом, что источник стар и грядет безумие. При этом говорится, что источник новый. Значит был и старый?
Мастер уставился на меня так напряжённо, словно действительно хотел получить ответ.
— Я н-не знаю, — растерялась от его требовательного взгляда.
— Может ваша метка — это и есть новый источник, Николас? — с лёгкими истерическими нотками спросил мастер, а я вдруг поняла, что он очень стар. Тонкие губы окружали глубокие морщины, блеклые глаза провалились и казались совсем маленькими. — Вдруг вы и есть — творящий?
— Я не знаю! — невольно повысила голос, и сразу услышала голос Марка:
— Ники?
— Я пойду, — торопливо пробормотала мастеру и сбежала к крайнему стеллажу.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Вариус.
Я кратко пересказала услышанное, но в пересказе оно звучало совсем не страшно. Я смущённо улыбнулась.
— Глупости, конечно.
— Как знать? — Дамиан был привычно серьёзен. — Может оно действительно все связано? Скажи, Ник, в твоём сне были метки?
— Я не смотрел, — чуть виновато призналась, — все были в рубашках, вроде наших. Особенно не рассмотреть. Но можно было изучить свою... Вернее Арикину.
Я запнулась. Дамиан не удивился, что я оказалась в теле девушки. Иногда я забывала, что принц не посвящен в мою тайну настолько, что начинала оговариваться. Но Дам ни разу не заметил.
"Ой ли? Снова обманываешь саму себя?"
В тот вечер мы так и не нашли нужных сведений, но вернулись на следующей день, а потом на следующий. Мы приходили в архив почти каждый вечер, так словно это стало привычкой.
Правда, состав наш редел. Александр сначала начал пропускать посещения архива, а потом честно признался, что даже ради меня не может заставить себя глотать архивную пыль и вылавливать крохи нужного из моря бесполезного. К середине весны наши походы наскучили и Вариусу. Однако Марк и Дамиан увлеклись поисками всерьез и не давали мне забросить их.