Академия контролируемой магии

Арунд Ольга

Что я делаю! Подслушиваю разговор ректора с неизвестным магом! И речь в нём явно не об учёбе и вороватых опекунах! Они о гораздо более важных вещах. Возможно, даже более важных, чем моя жизнь!

Мысль отрезвила, заставляя отступить и опустить руку.

Я не должна это слышать.

— Ты должен разобраться с девчонкой.

В глазах потемнело, дыхание прервалось, а я с трудом удержалась на ногах. И не смогла уйти.

— Она — студентка моей академии.

Снова послышался звон, а я надеялась только, что угроза в тоне

Оллэйстара мне не почудилась. Ну, почему всё это происходит со мной?! Почему сейчас? Может, Корса всё же нашла способ меня проклясть, а это — результат?

— Месяц, Ориан. На оба дела.

Я просто не могла слушать дальше. Насколько получилось тихо, я отошла от двери и присела на край кровати. Глаза различали очертания мебели — широкая постель, две тумбы, четыре двери и огромное зеркало на ножках. Никаких диванов, кресел и кофейных столиков. Больше чем уверена, что и цвета у спальни тёмные.

Всё что угодно, лишь бы не думать о подслушанном разговоре. Не сидя в спальне собственного ректора после неудавшегося убийства.

Шорох двери заставил вздрогнуть.

— Вы проснулись.

— Да, ректор Оллэйстар. — Я подскочила, с трудом удержавшись, чтобы не присесть в реверансе.

— Идём.

Комната за дверью ожидаемо оказалась кабинетом. В котором, конечно же, не было никого, кроме нас. Но разговор был, я запомнила тот голос. И была угроза.

Не верю, что покушение это случайность. Не верю, что шутил тот, кто настаивал на моей… смерти? И не верю, что смогу с этим справится. Как и в то, что мне скажут правду.

— Садись. — Оллэйстар кивнул на одно из гостевых кресел, но сам садиться не стал. И я бы не стала, но слабость ещё накатывала волнами, грозя в любое мгновение спуститься в ноги.

Этот кабинет оказался меньше академического раза в два и в той же степени уютнее. Хотя бы потому, что за моей спиной ярко пылал камин, наполняя помещение треском поленьев и терпким ароматом ориосов. Не помню, когда я последний раз видела по-настоящему зажжённый камин, ведь магический огонь горит ярче и дольше, не оставляет после себя копоти и золы, не обжигает и доступен каждому.

— Что ты помнишь?

Боль. Удушье. Чужое: «Месяц, Ориан. На оба дела».

— Я помню, как взорвался поглотитель. Как нашла шкатулку и сказала вам об этом. Ещё помню заклинание.

— Как оно выглядело? — Оллэйстар обошёл стол, открыл один из ящиков и достал лист бумаги и карандаш. — Сможешь нарисовать?

— Мне нечего рисовать. — Я пожала плечами и подняла на него взгляд. — Оно выглядело как луч, тёмный с красным оттенком.

— Это всё? — Оллэйстар смотрел на меня, оперевшись ладонями о собственный стол.

Как может смотреть боевой маг с таким опытом? Очень впечатляюще, но кианита у него не было, и это развязывало мне не столько руки, сколько язык.

«Добить было бы проще. И милосерднее».

— Да. — Самое время перевести тему. — Мы за пределами академии?

— Да, —

насмешливо повторил за мной Оллэйстар, не отрывая внимательного взгляда. — Спрашивай, не стоит изводить себя любопытством.

Лучше изводиться самой, чем ждать, пока тебя изведут.

— Вы расскажете что произошло?

— Расскажу, — хмыкнул Оллэйстар, удивляя, — хотя не уверен, что это пойдёт тебе на пользу. — Он присел на край стола. — Хочешь есть?

— Н-нет, — ожидая, когда он раскроет если не все, то хотя бы часть тайн, я растерялась, услышав вопрос. — А какой сегодня день?

Интуиция молчала, но ведь без сознания я могла провести как три часа, так и три дня… и второе было бы намного хуже.

— Почти час ночи пятницы. Ничего важного ты не пропустила. — Кроме собственной полусмерти — ничего.

— Мне… — В общем-то, попробовать стоило. — Мне послышались голоса, — и взгляд — тревожный и кристально-честный, — я отвлекла вас от гостей?

— Тебе послышалось, Аурелия. — Откровенно соврал Оллэйстар, но так, что, не знай я правды, не догадалась бы. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Да и ладно. — А поглотитель, он…

— Возвращён императорским магам для исследований. — А тут, кажется, он не обманывал. — У меня не так много студентов, чтобы бездарно ими разбрасываться, — весело улыбнулся Оллэйстар.

— Почему я… — …в вашей спальне? — Здесь, а не в лекарском корпусе?

— Потому что там тебе бы не помогли.

— А здесь?..

— Здесь — это в моём доме, — насмешливо сообщил Оллэйстар. — От того, что ты назовёшь вещи своими именами, тебя не привлекут за аморальность.

Аморальность?

Рианы! Эвилонберг!

— Я… — Паника накрыла как-то внезапно. Может, это последствия лечения? — Мне срочно нужно в академию! Нельзя, чтобы меня здесь видели. Если князь узнает, то…

— Что? — с интересом поднял бровь он.

— Нет, это… Если даже Рик не рискнул, то вам и вовсе не…

Я резко поднялась, пошатнулась, но устояла и оглянулась в поисках выхода. Другого выхода, кроме как в спальню, не оказалось. Но как тогда исчез странный гость? Испарился?

— Пей.

Резко развернувшись, я вдруг уткнулась носом в белоснежную рубашку. И в её хозяина, который одной рукой удержал меня за талию, второй поднеся стеклянный бокал к губам.

— Я не… — Рубиновая жидкость коснулась губ, и глоток я сделала инстинктивно.

Острый, словно из перца, напиток обжёг горло, и я закашлялась, на глазах выступили слёзы. Ещё бы! Все силы уходили на то, чтобы избавиться от дерущего горло привкуса, и стало уже не до срывов.

— Ещё.

Я в ужасе смотрела на бокал, уже другой, и приготовилась умереть, но не пить, но Оллэйстар вдруг коснулся моей щеки, и я не заметила, как выпила всё до дна. Не зря — едва тёплый густой напиток с молочно-ягодным привкусом прокатился по гортани, успокаивая раздражённые внутренности.