Академия контролируемой магии
Шрифт:
Перевернув лист рисунком вниз, я продолжила чтение, которое с седьмой папки стало гораздо интереснее.
Часто попадались преступления, совершённые одним и тем же способом — жертву ослепляли, лишали слуха, привязывали и оставляли на долгое время, будь то случайный прохожий или владелец лавки. В основном так крали вещи, но попадались и убийства. Однако, пролистав ещё несколько месяцев, я поняла, что случаи с убийствами — лишь пародия, чтобы запутать поиски виновных.
Ещё одна папка осталась позади,
Оказалось, что в каждом преступлении, совершенном ороканцами, находили заметную пентаграмму либо над дверью дома, где была совершена кража, либо на одежде жертвы. Тем более, что сейчас пентаграммы не использовались, их заменили гораздо более удобными схемами заклинаний. А ещё спустя несколько газетных выпусков выяснилось, что это не пентаграмма, а объединённый символ всех четырёх стихий.
Так ороканцы создали себе репутацию неуловимых, ведь ни одно помеченное преступление так и не раскрыли.
Я взглянула на часы — до полуночи оставалось полчаса. Отложив папку, я прошлась до одного из трёх больших окон и выглянула на улицу. Какой-то запоздавший прохожий торопился домой, спеша встретить праздник с близкими. Жители Оришана привыкли встречать канун нового года с семьёй, высыпая на улицы лишь после обмена подарками, превращая всю империю в шумный весёлый парад.
В отличие от той же Миерии, где праздник встречали все вместе на улице, но там и снега в глаза не видели, поэтому накрытые прямо посреди улиц столы не рисковали быть заметёнными.
— Только не говори, что и здесь у тебя назначено свидание. — Я вздрогнула, услышав первые звуки этого голоса.
Ему-то что понадобилось здесь в такое время?! Я специально выбрала последний день года, чтобы не осталось даже призрачной возможности столкнуться с ректором!
— Добрый вечер, ректор Оллэйстар. — Деваться некуда, и я развернулась к нему с вежливой улыбкой.
Ещё бы внутри всё оставалось таким же вежливым, а не устраивало бешеные скачки!
— Скорее ночь, — не менее вежливо уточнил он.
Спорить было глупо, правда, молча смотря на него, я вряд ли выглядела умной. Минута, другая…
— А вы не торопитесь домой, ректор Оллэйстар? — Верх наглости, но что я ещё могла сказать? Правду?
— А ты?
— Мне срочно понадобились некоторые сведения, а в академической библиотеке их не оказалось.
Я вернулась к своему месту и как бы невзначай закрыла папку, даже не надеясь на то, что Оллэйстар не заметил кричащий заголовок. Лишь на то, что он неправильно всё поймёт. Не знаю как именно, но неправильно.
— Хочешь убедить меня, что «Новости Ктарана» стали жизненно необходимы тебе именно за четверть часа до наступления нового года? — насмешливо поднял бровь он.
— Вы тоже не за праздничным столом.
К
«В этом году фейерверк будет невероятным», — совершенно некстати вспомнила я, чувствуя, насколько чаще забилось сердце.
— Я возвращал книгу, — сообщил Оллэйстар и подошёл ближе. Вздохнул. — Давай опустим получасовые пререкания, — устало начал он, — где я предлагаю тебе составить мне компанию в праздник, ты обижаешься на непристойное, по твоему мнению, приглашение, но я, в конце концов, тебя уговариваю, предоставив не меньше пятнадцати достойных аргументов в своё оправдание.
— Всего доброго, ректор Оллэйстар, — гордо, как он и предсказывал, отчеканила я.
Хватит и того, что я знала, как выглядит его спальня.
Гадая как бы мне продолжить работу так, чтобы он не увидел, что именно меня интересует, я собиралась вернуться за стол, но Оллэйстар удержал за руку.
— Ты же понимаешь, что делаешь глупость? Или действительно считаешь, что я воспользуюсь ситуацией?
— Не с вашей репутацией, но я всё равно не соглашусь. — Вежливо улыбнулась я, но надолго моей вежливости не хватило. Потому что Оллэйстар притянул меня к себе, и мы снова оказались в положении, которое я помнила по первой нашей встрече в лаборатории. — Что вы делаете?
Голос должен был звучать громко и надменно, но какое там, если в голове мелькали недавние особо впечатляющие моменты бала.
— Уверена? — с весёлой насмешкой уточнил Оллэйстар.
Рианы, это невозможно! Стоять вот так невозможно. Бояться пошевелиться невозможно. Задерживать дыхание, только чтобы успокоить сердце тоже невозможно.
И не смотреть в загадочно мерцающие глаза.
— Абсолютно, — ответила я едва слышно, мечтая о том, чтобы он сделал уже хоть что-нибудь — или отпустил, или поцеловал.
— Как скажете, лиерра Грасс, — Оллэйстар аккуратно освободил мои руки и уверенной походкой вышел за дверь.
И ни разу при этом не оглянулся.
— Боги! — выдохнула я, оседая на подоконник, и прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу. — Что это было?
Глава 28
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я начала соображать.
Можно ли считать меня идиоткой? Согласится разве что профессор Поберг и, пожалуй, Рик, если бы я рассказала ему о том, что происходит. Смешно, но именно он заметил то, что я пропустила — между нами с Оллэйстаром действительно что-то происходило! И это не мои фантазии, не плод ударенного влюблённостью сознания и не желаемое за действительное.