Академия Полуночи

Риа Юлия

Вошедший приближался к нише. Шорох его шагов звучал все громче и будто отдавался эхом у меня в груди. Хотелось зажмуриться, закрыть уши руками, чтобы только не видеть плывущий в полумраке капюшон и не слышать пугающий до стылых мурашек звук.

Я делала так в детстве, когда просыпалась по ночам от очередного кошмара.

Мне не разрешали оставлять зажженной лампу, и единственный свет, который проникал в холодную комнату, был лунный. Он рождал глубокие кривые тени, тянущиеся по полу, словно десятки жадных рук. Ветер шевелил густые кроны

за окном, и тени на полу приходили в движение.

Подтягивая колени к груди, я вцеплялась в них напряженными пальцами и неотрывно следила за живым полумраком. Вздрагивала, стоило ветке тополя заскрести по старой раме, и сжималась еще сильнее. Иногда в такие моменты я закрывала глаза и сдавливала уши руками, наивно полагая, что если я не вижу ужаса, то и ужас не увидит меня.

Со временем я перестала прятаться от собственных страхов. Однако сейчас старая, казавшаяся забытой привычка вновь дала о себе знать. Только на этот раз я не поддалась ей.

Застыв статуей, я следила за приближающимся незнакомцем. Он остановился совсем близко — всего в паре метров! — с тихим стуком опустил что-то на полку, щелкнул замком, принялся что-то доставать… Я не видела, что именно. Слышала приглушенный перестук, затем более громкий, словно что-то выкатилось на деревянную полку. Снова щелчок замка и шаги. Только на этот раз не в мою сторону, а к выходу. К выходу!

Уходил незнакомец так же неспешно, осторожно. Уже у самой двери, судя по звукам, он замешкался, а еще через семь ударов моего взволнованного сердца покинул хранилище. Я медленно выдохнула через нос. Выждала добрых две минуты и лишь затем, отставив Сельву, опасливо покинула нишу. Погладила Эвис, высунувшуюся из кармана, и тихо, на цыпочках, подкралась к тому месту, у которого стоял незнакомец.

Сначала я увидела четыре отметины, оставшиеся, по-видимому, от треугольных ножек ларца. Ларца, который кто-то принес, а потом забрал с собой? Но зачем?

Ответ я нашла, едва посмотрев левее. И на секунду дыхание перехватило. На полке, среди укрытых слоем пыли артефактов, едва заметно мерцали четыре крупных камня желтого, красного, голубого и оранжевого цвета — камни светлых чародеев.

ГЛАВА 34

Они звали меня. Манили, как на занятии по геомантии, искушали коснуться их. Все во мне откликалось на этот призыв, желало поддаться ему. Пальцы сами, точно зачарованные, потянулись к камням, но в нескольких сантиметрах от разноцветных граней я остановилась.

Кто все-таки принес сюда камни светлых? Зачем? Почему именно в хранилище сломанных артефактов?

Все это выглядит слишком подозрительно. А что, если…

Догадка вспыхнула в сознании, словно молния.

Вдруг это ловушка? Вдруг Мак-Фордин решила поймать светлого на приманку? И в таком случае вряд ли есть что-то более искушающее для дитя света, чем камни силы.

В кармане требовательно завозилась Эвис.

— Гляди, — выдохнула я, удерживая ящерицу в руках и поднимая

ее на уровень полки.

Однако пустым осмотром моя подопечная не ограничилась. Спрыгнув с ладоней, она деловито зашагала к камням, оставляя на пыльной поверхности цепочку маленьких следов.

— Эв, осторожно. Это может оказаться ловушкой.

Ящерица повернулась, смерила меня насмешливым взглядом, а через секунду кинулась вперед и… заглотила гелиодор — сильнейший из камней светлых.

— Эвис!

Я зашипела и попыталась схватить подопечную, но та оказалась проворнее. Увильнув от моей руки, она заглотила еще один камень.

— Прекрати, Эв!

Гортанный звук, вырвавшийся из маленького горла, однозначно был смехом. Эта проныра потешается надо мной! Сейчас, когда важно сохранять предельную осторожность, она… веселится?!

— Посажу тебя в банку! В ящике стола закрою! Оставлю тут! — злилась я. — Да что же ты творишь?!

Очередная попытка утихомирить ящерицу провалилась — пальцы вновь ухватили лишь воздух. Эвис двигалась слишком быстро — гораздо быстрее, чем положено двигаться обычным ящерицам. Хотя обычной Эвис уж точно не была.

Отбежав в другой конец стеллажа, она забралась на резной ларец и широко улыбнулась, гордо демонстрируя зажатый во рту рубин. Одно движение, и рубин последовал за гелиодором и топазом.

— Ну знаешь…

Я бегло огляделась, приметила большой металлический колпак, расчерченный схемами, схватила его и вскрикнула, когда по полке, поднимая пыль, пронеслась Эвис. Через секунду янтаря, который я собиралась накрыть колпаком, не было. Зато была довольная, скалящаяся во весь рот ящерица и ее полный превосходства смех.

Я рассерженно опустила колпак на полку, чиркнув им по старому дереву, и зашагала прочь. С полки донеслось возмущенное топанье.

— А вот и сиди там! Будешь знать, как предаваться причудам с опасными вещами! Я, между прочим, понятия не имею, чем это может обер… — повернувшись, я сбилась с мысли и замолчала. На полке никого не было. — Эв?

По длинной, мерцающей серебром нити спускался паук. Большой, толстый и очень мохнатый. Едва все его лапы коснулись пола, черное тело окутала дымка. Но не легкая и прозрачная, а плотная, кажущаяся вязкой, словно тягучее зелье. Через секунду дымка схлынула, и на месте паука оказалась Эвис.

Я присела и с удивлением посмотрела на нее.

— Все кайроши обращаются… так? — спросила почему-то шепотом.

Топ.

— А ты можешь, — я закусила губу, решаясь, — принять истинный облик?

Несколько мгновений Эвис вглядывалась в мое лицо, после чего медленно, очень выразительно покачала головой. Впервые ответ пришел не через топот, а так — почти по-человечески. И сейчас в нем читался не столько отказ, сколько предупреждение.

Я кивнула.

— Хорошо. Тогда другой вопрос: зачем ты съела камни? Ты же понимаешь, что это за камни?