Академия Полуночи

Риа Юлия

Серые, совсем как у Виларда, глаза смотрели очень внимательно.

— Ты избранница Хэйда?

Я кивнула. Потом припомнила брошенную Хэйденом фразу и уточнила:

— А ты его шестилетняя сестра, которая умеет готовить простейшие блокираторы?

— Вовсе нет! — оскорбилась девочка. — Мне почти семь!

Не сдержавшись, я снова улыбнулась.

— Прости. Как тебя зовут?

— Тиамат.

— А я Илэйн.

— Знаю, — пожала она плечами. — О тебе весь дом говорит. Даже спящие горгульи и те шуршали камнями, обсуждая твой приезд.

Ты им понравилась.

Я посмотрела на Тиамат с удивлением. Она слышит спящих горгулий? Тех, что остаются статуями?

— Моя ведьмина частица, — правильно поняла мое удивление девочка, а потом хитро прищурилась. — Говорят, в Академии Полуночи горгулий много.

— Очень. Ты даже не представляешь сколько.

Серые глаза полыхнули предвкушением, правда, почти тут же потухли — Тиамат отвлеклась на собственную жилетку, под которой кто-то заметно завозился.

— Кто у тебя там?

— Бина, — пыхтя, призналась Тиамат и достала из-за пазухи щенка ласки.

Маленький, не больше месяца. Белый, словно только что выпавший снег, с черными глазками и носом-бусинкой, который забавно подрагивал, принюхиваясь к ароматам комнаты.

— Папа подарил. Точнее, собирался подарить на зимние праздники. Но кто ж так плохо прячет подарки? — искренне удивилась Тиамат. — Хочешь подержать? Только осторожно. Она еще маленькая.

Мне в ладони опустился меховой комок, теплый и пушистый. Холодный нос скользнул вдоль большого пальца, уткнулся в запястье.

— Ты ведь не уйдешь к Силлерторнам? — спросила девочка тихо. Я посмотрела на нее с удивлением. — Ты светлая, а светлые всегда уходят в царство. Никто не выбирает тьму, если внутри его живет солнце.

— Не каждому солнцу нужно чистое небо. Мое светит даже во тьме. А возможно, тьма и есть мое солнце.

Тиамат нахмурилась, обдумывая услышанное, а после прищурилась, становясь еще больше похожей на Виларда.

— Обещаешь, что не уйдешь?

— Обещаю.

* * *

Вилард не ошибся, сказав, что время до зимних праздников пролетит быстро. Поначалу я чувствовала себя неуверенно в чужом доме, но очень скоро это чувство вытеснило волной заботы и доброжелательности, которая накрывала меня всякий раз при общении с северянами.

Едва слабость отступила, я начала осваивать простейшие заклинания светлых. Вместе с Лорной мы запирались в зимнем саду, в котором благодаря ее силе даже сейчас все цвело и пахло. В окружении зелени мы проводили по нескольку часов. Лорна обучала меня азам чародейства, пыталась дотянуться до моей искры — той крупицы силы, что отличает ведьм от колдунов и чародеек от заклинателей. Пока без особых успехов, но мы обе не теряли надежды.

Благодаря Эвелин я узнавала поместье Морроубранов, знакомилась с его прошлым, рассматривала портреты членов рода. И с жадностью слушала истории о детстве Хэйдена. Иногда к нам присоединялась Лорна и рассказывала о времени, когда сила Хэйдена еще не проявилась и он жил с Силлерторнами.

Удивительно, но я не

ощущала напряжения между женщинами. Они обе искренне любили Хэйдена и не пытались выяснить, кто же его настоящая мать. Слушая их рассказы, я все больше понимала ценности севера. Неважно, из какой ты семьи, — важно, кто ты на самом деле, каким тебя создали покровители и к чему тянется твоя душа. А близкие — они не для того, чтобы осуждать или разочаровываться, а чтобы поддерживать и развивать лучшее в каждом.

Иногда ко мне прибегала Тиамат, которая, узнав про Эвис, принялась дрессировать Бину. Маленькой ведьме хотелось, чтобы ее подопечная научилась общаться топотом. И наблюдая за ними, я со щемящей тоской вспоминала мою зеленую проныру.

Жизнь в доме Морроубранов неслась стремительно и ярко, словно срывающийся со скалы водопад, в струях которого притаилась радуга. Люди, еще неделю назад бывшие мне чужими, вдруг стали родными и близкими, словно настоящая семья. Шумная, временами чудная, но уже очень любимая. Вместе с ними я ожидала возвращения Хэйдена, надеясь совсем скоро очутиться в самых желанных на свете объятиях. Но за день до его прибытия на пороге замка появился нежданный гость.

ГЛАВА 47

Я знала, кого увижу в гостиной. Знала и потому не могла заставить себя толкнуть тяжелую дверь. Стояла у порога, разглядывая искусную резьбу, и пыталась подавить бьющее по нервам волнение. Тщетно. Страх целовал меня в затылок, скользил ледяными пальцами вдоль позвоночника и украдкой, будто играя, сдавливал сердце. Оно то заходилось испуганным ритмом, то спотыкалось и ударялось о ребра.

Однако медлить больше нельзя. Шумно выдохнув через нос, я на секунду сжала кулаки и уверенно толкнула дверь.

Гостья сидела на софе. В элегантном, расшитом кружевом платье — слишком легком для этого края. Черные волосы привычно забраны в высокую прическу. Белые пальцы, унизанные старинными перстнями, расслабленно поглаживают ручного питона. Идеальная осанка, грациозный разворот плеч, внимательный взгляд.

На секунду меня охватила растерянность. Показалось, будто и не было этих месяцев в академии, а я так и не вырвалась из почти захлопнувшейся ловушки… словно я по-прежнему в поместье Мак-Моров.

— Яркой луны, Лангария.

Мой голос прозвучал так же растерянно. Почти жалко.

Вместо ответа матушка кивнула. Величественно и с достоинством — так, как умеет только она.

— Присядь, Илэйн.

Выверенным жестом мне указали на свободное кресло, и я, не в силах противиться, села.

Мы обе не спешили заговаривать. Лангария не сводила с меня внимательного взгляда. Под ним, как миллион раз прежде, я почувствовала себя провинившейся — Недоделком, разочарованием семьи… Недостойной. Мне не нравилось это чувство. Если бы только могла, я бы выкорчевала его из сердца, как старый пень из пролеска. Но, боюсь, оно успело прорасти во мне слишком глубоко.