Академия Полуночи

Риа Юлия

Я вскочила с кресла, уронив книгу по обрядам светлых, и поспешила в кабинет Виларда, где с самого утра глава Морроубранов и его наследник решали вопросы клана. Стук каблуков глушили ковровые дорожки. Мягкий свет ламп сопровождал, загораясь при моем приближении и затухая, стоило мне отдалиться на пяток шагов. Благодаря Эвелин я запомнила расположение комнат и залов, поэтому до нужного помещения добралась без проблем. Остановилась у массивной двери из темного дерева и только собиралась постучать, как та распахнулась. На пороге стоял Хэйден.

— Ты читаешь мои мысли? — произнес

он с улыбкой. — Я шел к тебе.

Жар смущения лизнул щеки. Я мотнула головой и, едва Хэйден посторонился и простер руку в приглашающем жесте, вошла.

— Прошу прощения, что побеспокоила.

— Не переживай, мы как раз собирались немного передохнуть, — заверил Вилард. — Составишь нам компанию за чаем?

— С удовольствием.

Ведомая под руку Хэйденом, я дошла до мягкого дивана с низкой спинкой, села. Улыбнулась опустившемуся рядом колдуну и снова посмотрела на Виларда.

— Тебя что-то беспокоит?

— Я… — бросила украдкой взгляд на Хэйдена, поймала его улыбку и продолжила увереннее: — Я хотела узнать, в курсе ли вы насчет Эвис и Сельвы?

Вилард кивнул.

— Да, Хэйден поделился предположениями.

— А есть способ узнать наверняка? И…

Стук в дверь заставил меня замолчать. С разрешения хозяина замка в комнату вошли две служанки с заставленными едой подносами. Проворными тенями скользнули к чайному столику, расставили тарелки и чашки.

Едва девушки удалились, я продолжила:

— И возможно ли узнать, чья именно душа оказалась в Сельве?

Брови Виларда взметнулись в изумлении. Хэйден опустил ладонь поверх моих пальцев, от волнения сжатых в кулаки.

— Что ты хочешь узнать?

— Кому принадлежит имя Эвис. Должна быть причина, почему кайрош с осколком светлой души выбрал именно его.

Хэйден нахмурился, вспоминая мой рассказ. Кивнул.

— Способ есть, — задумчиво протянул Вилард. — У светлых существует обряд — зов души. Не знаю, сработает ли он с разорванной душой, но попробовать можно. Я поговорю с Эйхолдом. Однако, если мы решимся, тебе, Хэйден, придется укрыть поместье пологом. Насколько я помню, обряд довольно мощный.

— Не проблема.

Не проблема?! Я с недоверием посмотрела на Хэйдена. Насколько же он силен, если ему по плечу перекрыть светлый всплеск?

— И как только в академии не поняли, что ты турмалин? — заметила растерянно.

Хэйден усмехнулся.

— Если не показывать больше, чем следует, никто ничего и не заподозрит. Кстати об этом, — он повернулся к Виларду. — Попросишь отца принести камни?

— Конечно. Хорошая идея.

* * *

Эйхолд Силлерторн оказался таким же светловолосым, как Лорна. Льдисто-голубой, под цвет глаз, костюм выглядел строго, сдержанно. Пожав руку Виларду и крепко обняв сына, Эйхолд повернулся ко мне.

— Уверена, что останешься с Морроубранами? — спросил он вместо приветствия.

Я кивнула и неосознанно придвинулась ближе к Хэйдену. Тот столь же естественно приобнял меня за талию. Эйхолд, заметив наши движения, хмыкнул, однако, к счастью, комментировать не стал.

Следуя за Вилардом, мы прошли в ритуальный зал. Просторный,

с большими вытянутыми окнами, за которыми начинала кружиться метель, и изрезанными символами стенами, он, казалось, едва не вибрировал от напитавшей его силы. Мы с Эйхолдом поморщились. Каково приходилось Сельве, принесенной сюда заранее и теперь дожидающейся своего часа, я даже не берусь гадать.

— Полог поставил? — уточнил Эйхолд у сына.

— Да, можешь не сдерживаться.

Заклинатель довольно кивнул. Запустил руку в поясную сумку — очень похожую на ту, в которых темные носят зелья, — и достал льняной мешочек. Развязав тесемки, с силой тряхнул им, и на пол посыпалась мелкая пыль, белоснежная, словно мука. Потом вынул из сумки пучок травы, четыре камня мутно-желтого цвета, склянку с прозрачной жидкостью и толстый кусок мела. Опустившись на корточки, Эйхолд принялся рисовать сложный узор: десятки линий — прямых и волнистых — переплетались, вились змеями и устремлялись к разложенным в определенном порядке элементам обряда.

Когда последняя черточка заняла место в общем рисунке, Эйхолд встал, отряхнул руки и придирчиво осмотрел проделанную работу. Потом жестом попросил меня принести метлу. А едва я подошла с зажатой в руках Сельвой, кивком указал в центр узора.

— Отлично. Теперь встань ближе к Хэйдену. Я не знаю, как пройдет обряд с неполной душой. Хорошо хоть, твой кайрош согласился держаться подальше. Лучше не рисковать. Если он примет истинный облик…

Не договорив, Эйхолд покачал головой и откупорил пузырек. Вылил прозрачную жидкость на Сельву и начал читать заклинание.

Я внимательно слушала, стараясь уловить хоть одно знакомое слово, но тщетно. Казалось, светлый говорил на каком-то другом, незнакомом мне языке: мелодичном, тянущемся, грассирующем. С каждой новой фразой символы мерцали все ярче. Сначала оранжевым, потом алым, голубым и под конец — слепяще-желтым светом. А стоило Эйхолду выкрикнуть последнее слово, уводя тон вверх, как над Сельвой заклубился дым.

ГЛАВА 49

Дым клубился сизым маревом, стелился по полу вдоль очерченных линий и возвращался к Сельве. С каждой секундой он казался все плотнее, рос все выше — набухал, как оставленное в тепле дрожжевое тесто. Размытые очертания постепенно обретали форму: длинное простое платье, маленькие кисти, выглядывающие из узких рукавов, острые ключицы…

Я почти не дышала, следя за вызовом заключенной в артефакт души. Боялась моргнуть и упустить хоть деталь.

Туман дрожал, расплывался, будто с трудом мог удержать форму, и снова упрямо стягивался над Сельвой, пока наконец не собрался в облик миловидной невысокой девушки. Лицо сердечком, большие, словно у олененка, глаза, маленький вздернутый носик. Волосы собраны в тугую косу и перекинуты на плечо. Подумалось, что у них наверняка был насыщенный ярко-рыжий цвет, как у солнца на закате. А еще подумалось, что вряд ли мне доводилось встречать кого-нибудь столь же беззащитного. Девушка казалась бесконечно хрупкой, словно тонкая ледяная корочка у края пруда: коснись — и сломается.