Академия Сердцеедов. Охота
Шрифт:
Есть не хотелось, но в животе было пусто, и его заунывные трели были единственным развлечением в пустынном парке.
Впереди внушительной громадой возвышался главный корпус, похожий на птицу, раскинувшую крылья. Пока оно утопало во мраке, но в понедельник все изменится. В освещенных окнах допоздна будут мелькать тени адептов и строгих преподавателей, изо всех углов будут доноситься разговоры о том, кто что задал и у кого можно списать домашнее задание.
Так странно было ощущать себя частью этой жизни. Интересно, как
Было немножечко страшно. Молодых аристократов из Хайса с детства готовили к тому, что их ждет, а я в Муравейника знала только, как не помереть либо от голода, либо от холода, либо от тяжелой руки бандита на темной улице.
Кстати, о темных улицах...
Летние сумерки плавно перетекли в прозрачный вечерний морок. Деревья неспешно шелестели листьями, где-то вдали раздавались веселые голоса еще необремененных учебой адептов, а в воздухе растекалась сладость раскрывающихся ночных цветов.
Хорошо ведь…
Только неспокойно.
И дело не в страхе перед учебой, не в проблемах с репутацией, и даже не в пройдохе Хеммери. Дело было в том, что в парке я была не одна.
Ощущение чужого присутствия ощущалось так сильно, что волоски на руках вставали дыбом, ладони вспотели, но я никого не видела. Даже с лавочки привстала и вытягивая шею, посмотрела в обе стороны дорожки. Никого. Но я слишком хорошо знала этот бой в груди, когда еще не видишь опасность, но уже чувствуешь ее приближение.
Стараясь не шуметь, села обратно на лавку. Нащупала ногой камень и, осторожно нагнувшись, подняла его. Вряд ли булыжник поможет, но с ним спокойнее.
Минута прошла, две, три. Потом раздался легкий шорох шагов по отсыпанной мраморной крошкой дорожке.
Вот сейчас…сейчас…
Шорох стал настолько явным, что сомнений не было – таинственный некто был совсем рядом. Вот только я по-прежнему ничего не видела. Всматривалась в полумрак, пытаясь разобрать хоть что-то, но без толку. То ли невидимка, то ли кто-то очень маленький.
То ли просто тень…
Я увидела черное пятно, размером с собаку, и сначала действительно приняла его за тень от старой ольхи, но оно двигалось. Перебирая долговязыми лапами, трусило мимо меня, а я сидела ни жива, ни мертва и боялась даже ресницами шевельнуть.
У него не было ни морды, ни даже головы. Хвоста тоже не было, вместо него тянулись ошметки тьмы, похожие на языки черного пламени. Просто тело на лапах, которое куда-то спешило, не обращая внимания ни на что вокруг. Пробежало буквально в десятке метров от меня и даже головы не повернуло. Ах да, головы-то нет, ворочать нечем.
Постепенно шорох начал отдаляться и вскоре полностью затих.
Непонятное нечто ушло, а я тихо поднялась на ноги и, оглядываясь через каждые три шага, поспешила обратно к
Ну его… Надо возвращаться в комнату, мало ли что может бродить по ночам на территории Академии.
— Пришла, наконец, — проворчал Мистер Сторм, когда я подскочила к окошку, — а я жду, жду…
— Простите, гуляла в парке, потеряла счет времени, — промямли я, а потом осторожно спросила, — а вы сейчас ничего странного не видели?
— Например?
— Что-то темное, непонятное.
— Эх, молодежь. Книг начитаются, потом мерещится всякое, — только и сказал он, вручая мне большой мешок. Потом еще один. И еще.
— Это что? Все мне? — я растерянно смотрела на внезапное богатство.
Он еще раз пересчитал мешки и удивленно поднял брови:
— А кому еще? Бери.
— Спасибо.
Кое-как прихватив все три, я поволокла свои мешки к общежитию, но на ходу нет-нет, да и оглядывалась, ища взглядом странную тень.
На душе по-прежнему было неспокойно.
***
До комнаты я добралась без проблем. Навстречу мне не попался ни Коул, ни Лекс, ни даже темное пятно без головы и глаз. Кайлы тоже еще не было, поэтому я смогла в полном одиночестве насладиться разбором новых вещей.
В одном мешке был комплект форменной одежды. Пара юбок, три белых рубашки, жилет на пуговицах и еще один вязаный. Платье с длинными рукавами и воротником под горло. Темно-синяя мантия до самого пола, теплый плащ, плащ полегче. Колготы лёгкие шелковистые и плотные с шерстяным начесом на обратной сороге. Куртка и двое брюк. Одни строгие классические, а вторые защитного цвета с десятком карманов на всех местах. Несколько футболок.
Во втором мешке обувь. Пара туфлей на низком каблуке для учебы, пара на высоком – наверное, для торжественных мероприятий. Удобные ботинки из мягкой кожи, легкие сапоги со шнуровкой и сапоги на меху. Даже тапки и те положили!
В третьем оказались мелочи, на которые я вообще не рассчитывала. Комплект полотенец, банный халат, даже ночные сорочки до пят и те были!
Я разложила все это богатство на кровати и просто сидела и смотрела, не веря своему счастью.
Да у меня отродясь столько одежды не было!
Платья за сестрами донашивала. Вечно доставалось то широкое в груди от Эммы, то узкое, что не шевельнешься лишний раз, от Камиллы. Колготки были редкостью и тоже доставались мне не новыми. А зимой я ходила в жутком ватнике коричневого цвета и таких же заскорузлых штанищах, которые на морозе стояли колом и весили, как еще одна Ева. Про валенки молчу. Их Карла забрала у старой подруги. Когда-то те принадлежали ее сыну, но он вырос и отказался носить такое убожество даже по меркам Муравейника. Были они нежно тошнотного цвета и оба на левую ногу. Поэтому мачеха с радостью принесла их мне. Ей нравилось рядить меня как чучело, тогда на моем фоне выгоднее смотрелись ее дорогие девочки.