Академия Высших: студенты

Трапная Марта

У стены напротив ее двери сидел Айн. Вполне себе удобно сидел, на красивом стуле, наверняка захваченном из комнаты. И Айн явно ждал ее.

– Ну, – сказала Сигма, подходя к нему. – Что ты хочешь мне сказать?

– Ты долго спишь.

– Я вышла на обед.

– Ты не выходила даже на завтрак.

Сигма покивала головой. Голос у Айна был выше, чем обычно. Нервничает. И очень сильно. Сигма с тоской посмотрела влево, потом вправо. Коридор был пустым. Как неудачно!

– Айн, пошли обедать, – предложила Сигма. – По пути и поговорим.

Если я тебе была нужна, мог бы постучаться.

– Я хотел поговорить с тобой.

– Ты меня слышал? Я же сказала – пойдем обедать и поговорим.

– Мы что, пойдем обедать без Фа?

Сигма внимательно посмотрела на Айна. Это что? Ревность? Да неужели? Вроде бы Айн никогда не высказывал ей никаких симпатий… разве что яблоко принес. Но вряд ли это можно считать основанием для сцен ревности. Но зачем, ради всех Высших, он тогда сидит и караулит ее под дверью с самого утра?

– Да, мы пойдем обедать без Фа, – с легким раздражением сказала Сигма. – Почему ты решил, что я с ним провожу все время? Потому что утром мы зашли к тебе вдвоем? Мы с ним поболтали о своих делах и разошлись, а не отправились ко мне спать.

Айн покраснел. Сигма вздохнула. Вот что ей сейчас нужно в последнюю очередь, так это любовные треугольники с абсолютно посторонними людьми. Или даже не треугольники, а какие-то непонятные обрывки отрезков странной конфигурации. Ладно Фа, с ним хотя бы понятно, что ему скучно и она его никак не интересует с точки зрения любовных отношений. И неудивительно, учитывая его происхождение. Но Айн!

– Так ты идешь обедать? – спросила Сигма. – Подождать тебя, пока оденешься? Или найдешь меня в столовой?

– Найду, – буркнул Айн.

Сигма пожала плечами. Вот кого надо было подтягивать по практике коммуникации, так это Айна. Но она этого делать не станет ни за что и никогда, даже если Эвелина будет очень настаивать. Хватит с нее коммуникаций в этом филиале!

К счастью, когда пришел Айн, рядом с Сигмой никто не сидел, но столовая была недостаточно пустой, чтобы можно было кричать, швыряться едой или что еще там будет пытаться сделать Айн в попытке объяснить, что он чувствует?

Сигма методично разрезала длинные зеленые стручки на кусочки, макала в коричневый соус и отправляла в рот. Вкус у стручков был незнакомый, но приятный и судя по всему, в них было полно всяких приятных вещей типа триптофана, менадионов, калия с магнием. Наверняка и фолатов много, как во всякой зелени, а если повезет, то и каротиноидов. То, что надо человеку, который изо всех сил пытается не сойти с ума или, по крайней мере, не дойти до нервного срыва.

– Что это? – спросил Айн, кивая на ее тарелку.

– Понятия не имею, – ответила Сигма. – Но мне нравится. Хочешь попробовать?

– Я не ем незнакомую еду.

Сигма подняла брови.

– Что?

– Ничего, – буркнул Айн. – Если я не знаю происхождение продукта, я его не буду есть.

– И как ты собираешься жить с такими принципами дальше? – спросила Сигма. – После

Академии? Будешь возить с собой запасы? Или перейдешь на питание ядерной энергией?

– На фотосинтез.

– Тогда ты станешь зеленым, – фыркнула Сигма и бросила на Айна внимательный взгляд. – Не уверена, что тебе пойдет.

– А тебя это волнует? – с напряжением спросил Айн и перестал есть.

Ну, началось. Сигма аккуратно положила вилку с ножом на стол и серьезно посмотрела на Айна.

– Айн, ты об этом хотел со мной поговорить, да? О том, как я к тебе отношусь?

Айн молча кивнул. И вот что ему сказать? Правду, правду и только правду? Чтобы он не думал, будто имеет право сидеть под ее дверью и смотреть, когда и с кем она входит и выходит из своей комнаты.

– Я нормально к тебе отношусь, когда ты себя ведешь нормально, и ненормально, когда ты ведешь себя, как… – она задумалась в поисках подходящего слова, – как законченный идиот. В среднем арифметическом будет что-то нейтральное. Ты умный, но иногда твои выходки на уровне… – Сигма пожала плечами, – детей, которые не умеют выражать свои эмоции. Как тогда, когда ты отобрал шапку у Гамаль. Говорят, у тебя особый талант – выводить других из себя, но ты не первый человек в моей жизни, который не умеет справиться с собственной жестокостью, так что я думаю, это не талант, а несовершенство самоконтроля.

– Нейтральное, значит? – переспросил Айн со странным блеском в глазах.

Сигма кивнула.

– Да. Ты ждал другого ответа?

– Я тебя не понимаю, – покачал головой Айн. – Ты со мной разговаривала, как ни с кем другим. Помогла мне добраться до медиков. Не раздражалась, не оскорбляла… Я думал… Это значит что-то большее, чем нейтральное отношение. Что-то другое.

Что-то другое? Сигма прикусила губу. Мурасаки она обливала кофе, орала на него, считала полным придурком. И влюбилась в него без памяти. Потому что он был… необыкновенным. Удивительным. Собой.

– Я так понимаю, вслух ты самого важного не скажешь, – вздохнула Сигма. – Так что говорить придется мне. Нет, я не влюблена в тебя, Айн.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Никаких скрытых симпатий, ничего такого, в чем я боялась бы себе признаться, потому что ты слишком неоднозначная личность…

– Хм, неоднозначная личность? Так, может быть, ты только-только вступила на путь наших великих отношений? – улыбнулся Айн. – Говорят, с этого часто начинают.

Сигма покачала головой.

– Нет, Айн. Не будет у нас с тобой великих отношений. Это совершенно точно.

– Почему ты так уверена?

– Потому что я люблю другого человека, – холодно ответила Сигма и посмотрела в глаза Айну. – Вот и все.

Айн окаменел лицом. Сигма даже не знала, что такое бывает – Айн словно превратился в памятник себе: абсолютно неподвижное белое лицо и сверкающие от ярости глаза.

– Выглядишь как настоящий разрушитель, – сказала Сигма, подвинула к себе тарелку с едой и вернулась к обеду.