Академия Высших: студенты

Трапная Марта

– Тогда одевайся и пойдем заниматься в библиотеку. Или будем заниматься здесь, но все равно одевайся.

– А дождь все еще идет?

– Нет.

– Тогда пойдем гулять, – внезапно оживился Мурасаки. – Потренируем твой мозг на глаз определять соотношение между объемными объектами.

Сигма поморщилась. Гулять ей совсем не хотелось. Математику учить, впрочем, не хотелось тоже. Но решать задачи, по крайней мере, есть смысл. А гулять? Тренировать глаз? С другой стороны, она не первый раз уже делает глупые ошибки, даже когда читает условия задачи. А ведь у нее из всех разделов математики проблем больше всего в геометрии и

в теории вероятностей. Но в последней хотя бы все стало более-менее понятно… после объяснений Мурасаки, поняла Сигма. Она начала соображать, что к чему в теорвере, когда Мурасаки рассказал ей, в чем она ошибается. Так что, возможно, есть смысл в том, чем он предлагает заняться.

– Давай, собирайся, – сказала Сигма. – Пойдем.

Уже через полчаса Мурасаки, бодрый и веселый, натягивая на себя толстый вязаный свитер с лилово-черным орнаментом, вышел к Сигме.

– Я прилично одет? Тебе не будет стыдно со мной гулять? – ехидно спросил он, поворачиваясь по кругу, чтобы Сигма могла его получше рассмотреть.

– Мне не бывает стыдно с тобой гулять, – сухо ответила Сигма.

– Да ладно. Я же вижу, как ты морщишься, когда я одет не в соответствии с твоими представлениями о прекрасном и приличном.

– Дело не в моих вкусах, а в уместности, – буркнула Сигма.

– В уместности? – серьезно уточнил Мурасаки. – То есть ты из зарегламентированного общества, да?

– Да из нормального я общества. Просто являться к куратору в рубашке с блестками, знаешь, немного неуважительно по отношению к куратору.

Мурасаки пожал плечами.

– Ну, а как быть, если я ее не уважаю? Может, я именно это и хотел ей показать?

Сигма кивнула. Ну да, учитывая то, что Мурасаки рассказал о Констанции… вполне возможно. Странно, что такая простая мысль ей не приходила в голову. Как и мысль о том, что куратора вообще в принципе можно не уважать. Может быть, Мурасаки прав, и она в самом деле из зарегламентированного общества? Но ведь ей всегда казалось, что у них очень разумное и свободное общество. Не то что у некоторых с ее курса.

– Слушай, а как вообще устроено общество там, где ты жил до Академии? – спросила Сигма, когда они вышли на улицу и двинулись к дальнему выходу.

– Уже никак, – вздохнул Мурасаки. – Там уже нет никакого общества. И самого мира нет.

– Ох, прости, – Сигма погладила Мурасаки по плечу.

Мурасаки слабо улыбнулся.

– Ничего. Ты же не знала. А я привык за три года. Или не привык, но все равно. Что теперь поделать? Я здесь, а мира нет.

Сигма смотрела на Мурасаки. Нет, вроде бы он и правда не выглядит убитым.

– А… что случилось с твоим миром?

– На самом деле, – вдруг заговорил Мурасаки, – я как раз думал об этом утром. Про свой мир. И на меня накатила такая тоска. Захотелось вернуть обратно в прошлое. Я лежал и думал: а вдруг я сплю? А сейчас проснусь – и окажусь дома. Бывают же такие сны. А потом понял – что нет, это не сон. Нет целого мира, всех его звезд, всех планет, всех цивилизаций, что у нас были. Я не могу купить билет ни на самолет, ни на корабль. Ни в телепорт. Никуда. Мне даже не у кого выяснить, что с ним случилось. Я же не знаю, как он здесь назывался, понимаешь? Но я точно знаю, что я тоже… – он запнулся, – имею отношение к его гибели. Это так страшно. Я все время боюсь, что вдруг я сорвусь и опять что-нибудь уничтожу. Разнесу полгода или сорву спутники с орбит … Академию, конечно,

не смогу, она защищена как тысяча миров.

Сигма вспомнила его слова на стене. Всем нам некуда возвращаться. Вот только она не думала, что для Мурасаки это буквально означает – некуда.

– Может, это было сделано для твоей активации? – осторожно спросила Сигма.

Мурасаки пожал плечами. Они брели в сторону большого спортивного комплекса, где им совсем скоро надо будет ежедневно заниматься… Сигма вздохнула. Больше всего в учебе ее раздражала обязательная физкультура. Но пока здесь никого не было – даже траву вдоль дорожки не скосили, и желтые метелки трепыхались на ветру и стучали по ногам при каждом шаге. Как будто отбивали время.

– Я ведь не знаю на самом деле, – сказал Мурасаки, нагибаясь и срывая сухой стебелек, – это нас активируют таким образом или это мы сами… делаем это все во время активации. У тебя цунами, а у меня портал. Ты никогда не думала, как нас находят? – он прикусил стебелек и посмотрел на Сигму.

– А разве нас находят? – удивилась Сигма. – Я просто поступила в Академию. В смысле меня распределили.

Мурасаки от неожиданности перекусил стебелек и поперхнулся. Закашлялся до слез. Сигма неловко смотрела в сторону. Наконец, Мурасаки задышал ровно и Сигма решилась посмотреть на него.

– Как поступила? То есть что, у вас можно просто так взять и поступить в Академию?

Она дернула плечами.

– А что такого? На карте моего мира есть эта система, где мы сейчас. Эта планета. Моя мама о ней точно знала.

– Я вообще ничего не знал про Академию до тех пор, пока декан не притащил меня сюда.

Сигма нахмурилась.

– Декан? То есть ты не поступал, не сдавал экзамены? К тебе просто пришел декан, взял тебя за руку и привел в Академию? – Сигма пыталась уложить в своей голове услышанное, но оно не укладывалось.

– Да, примерно так.

– У меня все было иначе.

Они дошли до бегового круга и пошли по нему. И пока Сигма рассказывала все, что было с ней тем летом, как у них устроено поступление, они успели сделать два полных круга.

– Так ты же не поступила, – сказал Мурасаки когда Сигма закончила. – Ты же сама сказала: на тебя пришел запрос. Они просто ждали, пока ты закончишь школу, и все.

– Но с нашего курса многие говорили про вступительные экзамены, – возразила Сигма.

– Наверное, они делают так, как принято в каждом обществе, – вслух думал Мурасаки. – Кого-то вызывают на экзамены, кого-то распределяют. А кого-то просто забирают. Я спрашивал у своих однокурсников. Почти всех нас где-то подобрали после какой-то катастрофы. У вас, видимо, был более мирный способ набора студентов. Но как они нас находят?

Они брели мимо пустых кортов, площадок для прыжков, турников и лестниц, совсем не разбирая дороги. Сигма посматривала по сторонам, но никого не видела, а Мурасаки, казалось, вообще ничего не замечал. Иногда Сигма дергала его за рукав, чтобы он обошел лужу или кочку.

– А ты обсуждал это с кем-нибудь? – спросила Сигма.

– С кем? – устало спросил Мурасаки. – С однокурсниками, которые меня ненавидят за то, что все девушки вьются вокруг меня? Может, с Констанцией? Или с деканом?

– А с девушками? То, что они вьются вокруг тебя, еще не значит, что они глупые… Хотя, может, и значит, – Сигма со смехом успела отскочить от Мурасаки, который собрался толкнуть ее локтем под ребра.