Академия Юрского периода

Титова Светлана

Ящер насмешливо фыркнул и засеменил в нужную мне сторону. Я потопала следом, ориентируясь на светило, иногда проглядывающее в разрывах облаков.

Увидев Йорика, радостно прыгающего вокруг меня, побледневшая Ритана даже спорить не стала, сразу поставила зачет. Никто не спорил. Кадеты до того шумно обсуждавшие недавнюю охоту, молча отступили на несколько шагов, опасливо наблюдая за ящером, радостно вилявшим хвостом. Я понимала Йорика, соскучившегося за вниманием. А тут сразу столько глаз, внимательно следящих за ним.

— Ребята, знакомьтесь. Это Йорик, мой ящер, — улыбаясь, представила малыша. — Можете погладить, он

не обидит.

Я провела по теплой полосатой спинке, чувствуя, как острые чешуйки царапают ладонь. Раздался дружный вздох. Ритана придушенно пискнула. Я удивленно посмотрела на притихшую группу. Все кадеты, даже темнокожие дроу, позеленели. Многие прятались друг за друга, судорожно сжимая в руках оружие.

— Стрелять не вздумайте, — предупреждающе прошипела сквозь зубы Ритана, — ни одна стрела не пробьет его шкуру. Только разозлите, а тогда… За телами никто возвращаться не будет. Ваши родители знают правила академии.

Покачала головой, удивляясь дремучести местных, принявших моего Йорика за ядовитого крата. Он же это… мимикрирует просто.

— Он немного попахивает, — извинилась за малыша. — А так безобидный совсем.

— Кадет Кутько, я доложу ректору о ваших успехах, — выдавила из себя Ритана, трусливо отступая к ближайшему дереву. — Я думаю, больше нет нужды в тренировках с замыкающими. Вы можете перейти к ректору и тренироваться всей квартой. И пусть сам рискует жизнью рядом с этой чокнутой и ядовитым агасом.

Последнее она добавила шепотом и для себя, но в тишине было отчетливо слышно каждое слово. Хотела было обидеться, но разглядев выражение ужаса на лицах всех без исключения кадетов, заносчиво хмыкнула.

Знай наших! Привыкли смотреть свысока, верзилы на малышку с Земли. Забыли народную мудрость? Мал золотник, да дорог! Мал клоп, да вонюч… э, нет… Это не подходит. В общем, маленький, да удаленький! Вот!

С Йориком мы распрощались на опушке, и счастливый ящер радостно ломанулся в ближайшие кусты, откуда доносился тихий писк. По воплю я поняла, что он затеял с кем-то любимую игру в догонялки. Скучно ему точно не будет. А до новой вылазки в асы рукой подать.

Вернувшись в казарму, первым делом попыталась избавиться от «подарка» Йорика. Слизь так и не смылась. Запах ушел, но моя ладошка продолжала разрушать все, к чему прикасалась.

Ух ты! Я как Танос, разрушитель миров! У меня теперь своя «перчатка Бесконечности»! Ну почти! Мое тайное оружие.

Разглядывала ничем не примечательную внешне ладонь, не отличающуюся от второй точно такой же.

Надо о моем «оружии» помалкивать, а то еще останусь без руки. Отрубят ведь. У этих варваров ума хватит. Вернее не хватит. В общем, пока о руке молчок.

Полюбовавшись на тайное оружие, полезла искать учебники. Едва не вывихнула челюсть, зевая. Глаза слипались, но я мужественно решила заснуть над учебником. Наутро совесть не так сильно грызть будет. Все же пыталась учить.

Забывшись, схватила не той рукой. Палочки для письма рассыпались золой, измазав пальцы. Порылась в поисках тряпки. Изгвазданные вещи с Земли лежали на дне. Я попыталась оттереть пальцы юбкой и… получилось. Тонкая ткань испачкалась, но осталась целой.

Костюмчик мой был сшит из трофейных штор, что прадед привез из Берлина в сорок пятом. Бабуля берегла и передала маме в приданое. Мама хотела и мне в приданое, но я поставила вопрос ребром: или шью костюм, или приданое мне не

понадобится никогда. Мама под силой аргументов сдалась и позволила сшить, и даже ничего не сказала, замерив взглядом микроскопическую длину подола юбки. Не то чтобы ткани штор не хватало, просто в деле привлечения мужчин нужны серьезные аргументы. А у меня из них были только ноги. Покрутив в руках грязную тряпицу с восхищением выдохнула:

— Вот оно, немецкое качество!

Наделав из нее бинтов, перемотала ладонь и, успокоившись, легла спать, подложив под щеку учебник.

— Кадет Кутько, что вы можете сказать по теме урока? — дроу внимательно смотрел на меня из-под кустистых белоснежных бровей. — Или для вас есть вопросы важнее темы сегодняшней лекции?

Вчера, умаявшись в асах, завалилась спать, забыв про ужин, уроки и душ. Утром проснулась только после того, как парни, уставшие ждать у входа, ввалились толпой в казарму и начали все разом тормошить меня. Не слушая вялых возражений, они выдернули слабо трепыхающееся тело и втиснули в форму.

— Проблема островов очень важный и насущный вопрос, — еще сонная, я плохо соображала и сказала первое, что пришло в голову, — можно сказать первоочередной для решения.

Дроу нахмурился, но не возразил. По аудитории прокатились встревоженные шепотки. Кадеты переглядывались и с опаской посматривали на меня.

— Нет смысла сотрясать воздух, если нет решения, кадет Кутько, — ответил, наконец, преподаватель. — Мы не сеем панику постоянными напоминаниями о грозящей всем катастрофе, к которой приближаемся с каждым днем. Светлые не идут на контакт. Они мотивируют это тем, что наш интерес не в решении проблемы магии, а в захвате их территорий. И так мы «танцуем» возле проблемы много лет. Да если бы мы и достигли соглашения, то решить проблему магии не смогли бы. Путь к источнику магии не знает никто. Все, что мы можем — это подготовиться. И мы готовимся, готовим вас к неминуемому. Садитесь, кадет.

— Так в чем проблема островов? — я мало что поняла из уклончивого рассказа дроу. — Вы так и не сказали.

Темные глаза обожгли меня злостью, тоской и безмерной печалью. Я поежилась под тяжелым взглядом. Тот еще коктейль эмоций. Вокруг возмущенно зашипели и зароптали кадеты, недобро поглядывая на меня.

Да что происходит-то? Объясните уже новенькой!

Глава 16

Наконец-то настал злополучный и горячо ожидаемый всеми День Нервотрепки или Смотр Талантов. После долгих уговоров, моих слез, психов, парни согласились на придуманный мной номер. С таким видом, будто невесть какое одолжение делали. Как не странно пара крепких слов на русском матерном помогли больше всего. Я даже загордилась мощью родной речи.

Вот что русское слово животворящее делает!

Чтобы навести последний лоск на своих верзил, поднялась на пару ступенек лестницы за кулисами актового зала и расческой поправляла сложную прическу нага, другой рукой поправляла узел галстука у дроу. Устало улыбнулась сияющему Карашу — единственному, кто не трепал мне нервы, а старательно исполнял все. Не был бы он главным бабником академии — влюбилась бы. Подготовка к смотру вымотала настолько, что я махнула рукой на собственный вид. Темно-зеленое вечернее платье мне одолжили, впечатлившись нашей дружбой с Йориком. По той же причине у меня появилась прическа и сносный макияж.