Академия
Шрифт:
Удивительно, подумал Брэд, что сам он узнал об этом только сейчас. Ведь наверняка о похищении передавали в новостях или писали в газетах.
Курт посещал те же занятия по алгебре, что и Эд с Брэдом, и Брэд хотел перед вторым уроком разузнать подробности. Остальные, судя по всему, хотели того же. Стоило Курту войти в комнату, как его окружила толпа, но он заявил, что ничего не скажет. Курт выглядел по-настоящему пришибленным – хотя прошел уже целый месяц – и постоянно твердил: мол, полиция запретила ему обсуждать случившееся. Врет, решил Брэд. Ему почему-то стало не по себе. Похоже, об этом исчезновении
У Брэда был приятель в школьной газете, Брайан Браун. При встрече, решил Брэд, надо будет предложить Брайану взять у Курта интервью про похищение Вана.
– Думаешь, он умер? – шепнул Эд, когда мистер Коннор повернулся к классу спиной и начал писать на доске. – Был бы жив, уже объявился бы.
– Не знаю.
Брэд глянул в окно. На краю поля шел урок физкультуры: ученики бомбардировали мячами баскетбольные корзины. Отсюда серые металлические щиты больше всего напоминали надгробья на столбах.
Какая-то неприятная баскетбольная площадка, заключил Брэд.
И похвалил себя за то, что записался на теннис.
Перед обедом Брэд с Майлой подождали Эда возле шкафчиков и поспешили на поляну выпускников. Наконец-то они перешли в последний класс! Теперь у них появилось право обедать на маленьком травянистом участке, куда раньше ходу не было. Место оказалось занято: футболисты вместе с болельщицами из группы поддержки оккупировали и столик в центре, и невысокую стену вокруг поляны.
В результате друзья устроились на своем прежнем месте рядом со столовой. К ним подсели подруги Майлы – Синди, Реба и Шерил. Эд с Брэдом не особенно любили девчонок из ученического совета, но компания любых девчонок была лучше компании жалких «холостяков», с которыми пришлось бы обедать в противном случае.
Брэд жевал бутерброд с индейкой и вспоминал сегодняшние уроки. Математика – нудятина, биология сойдет, испанский как испанский. Зато английский – блеск. Мало того что рядом была Майла, так еще миссис Уэбстер подобрала им потрясающий список литературы на семестр. Гюнтер Грасс, Курт Воннегут, Джон Фаулз… Какие имена! Брэд сразу почувствовал себя умным и взрослым – словно он уже готов к колледжу.
Эд запивал начос «Доктором Пеппером».
– Ну а что в ученическом совете думают про байду с независимостью? – поинтересовался он.
Ответа не последовало. Девочки явно боялись высказывать свое мнение. Тогда Эд добавил:
– По-моему, это полный отстой.
– Твоя мама пойдет на добровольную отработку? – спросил Брэд. – Сорок часов отработки, представьте!
– Моя-то? – фыркнул Эд. – Еще чего. Надеется забить. Хотя я подозреваю, что тогда ее заставят заплатить штраф. Она жутко психует. «Я плачу налоги, которые идут на содержание государственной школы. Так я должна в ней еще и работать? Или вносить деньги, как в частном заведении?!» – Эд очень натурально изобразил свою маму и усмехнулся. – Я посоветовал ей считать это абонентской платой. Она меня чуть не прибила. Абонентскую плату мама уважает, – пояснил он Майле. – Налоги ненавидит, а абонентскую плату любит. Хмм… – Эд почесал подбородок, изображая глубокую задумчивость. – Может, сказать ей, что у нас ввели «налог
– Моя мама пока обещает ходить на отработку, – сказал Брэд. – Посмотрим.
– Вообще странно, – протянула Майла. – Требовать отработки в школе? По-моему, это незаконно. Все ведь имеют право на бесплатное образование, разве нет? А как быть детям бедняков? Если родители, к примеру, трудятся с утра до ночи и у них нет времени ходить на отработку? А выкинуть четыре сотни в год они тоже не могут. – Она тряхнула головой. – Четыреста долларов! Куча денег. – Майла посмотрела на Шерил, президента ученического совета. – Давай поднимем этот вопрос на собрании – вдруг мы сможем что-то изменить?
– Это, наверное, не наше дело, – смущенно отвела глаза Шерил.
– Не наше? Ученики нас выбрали! Мы должны отстаивать их интересы!
– Я пошла в казначеи только ради хорошей характеристики, – заявила Реба. – Менять мир я не нанималась. Если родители не хотят отрабатывать или платить, пусть идут к администрации и договариваются сами. – Она помолчала. – Между прочим, я рада, что родителей заставляют принимать участие в жизни школы.
– Ага, – поддакнула Синди.
– Добровольно-принудительная отработка, – хмыкнул Эд. – Это из той же оперы, что «гигантский карлик», да? Как такие выражения называются, не помнишь?
– Оксюмороны, – подсказал Брэд.
– Точно. «Заботливый учсовет» тоже к ним относится.
– Чего вы вообще тут сидите? – огрызнулась Реба. – Поищите себе отдельный стол!
Эд сгреб пакет с обедом и приподнял невидимую шляпу.
– Дамы, – произнес он вместо прощания.
Брэд улыбнулся, встал следом за другом.
– Ну, до шестого урока, извини, – сказал он Майле.
– Извини, критические дни! – громко объявил Эд.
– Фу! – дружно крикнули Синди и Реба.
Ребята перенесли еду на освободившийся стол в другом конце обеденной зоны.
– Умеешь ты друзей заводить, – рассмеялся Брэд.
– Работа у меня такая. Как Майла вообще связалась с этими козами? А с тобой? Она тебе, между прочим, не по зубам.
– Ее выбрали в ученический совет – так она связалась с ними. А со мной… Видимо, у нее хороший вкус.
– Точно. – Эд вытянул шею, заглядывая приятелю через плечо. – Что там такое?
Брэд обернулся. У баскетбольной площадки собралась толпа учеников. Фанаты игры часто жертвовали обедом и проводили там всю большую перемену, но сегодня дело было в другом. Что-то явно произошло. От площадки бежал какой-то паренек, громко зовя приятеля:
– Птица, мужик! Врезалась прямо в щит! За ней – еще две! Бум, бум, бум! Вторая вообще отскочила и влетела в кольцо! Пошли смотреть!
– Слыхал? Глянем? – предложил Эд.
– Что я, дохлых птиц раньше не видел? – помотал головой Брэд. – Лучше доем.
– Я скоро. – Эд рванул к растущей толпе, но Брэд в ту сторону даже не повернулся.
Потому что ему вдруг стало страшно.
Он никогда не отличался суеверием. Наверное, просто весть об исчезновении Вана навеяла странное настроение. Так или иначе баскетбольная площадка вызывала у него тревогу. Поэтому Брэд просто сидел и жевал банан, а к краю поля бежали все новые и новые ученики – поглазеть на птиц-самоубийц.