Акционерное общество женщин
Шрифт:
Действительно, страховок в Раздорах продали немного, зато все на крупные суммы. Но главное – стали отправлять туда на неделю-две дам из регионов, раз уж они приехали в Москву. «Наше истинное, подмосковное Мерано!» – с гордостью говорила Катька. Действительно, атмосфера в Раздорах было совсем иной, чем в пятизвездочном спа по соседству, работавшему по контракту с итальянским Мерано.
Тем не менее клиенткам из регионов требовался уход за собой постоянно, им нужны были процедуры и все остальные атрибуты нового образа жизни на месте.
Катька мечтала открыть по филиалу в каждой области.
Собственный капитал на порядок превышал капитал остальных страховых компаний страны. Катька умоляла Степанову активнее искать топ-менеджеров будущей региональной сети и замыслила организацию дополнительной эмиссии.
Конкуренты, конечно, строили козни. Несколько крупнейших страховых компаний создали собственные программы для женщин, предлагая им в пакете со страхованием квартир и машин какие-то процедуры со скидками, поездки в зарубежные спа сомнительного уровня, услуги дизайнеров для застрахованных квартир или домов. Одна страховая компания додумалась до того, что продавала косметическую стоматологию в пакете со страхованием жизни.
– Беспомощные потуги, – пожимала плечами Кыса, вникавшая как главный маркетолог в детали новых программ конкурентов. – Какую новую степень свободы или уверенности они дают женщине? Впаривают теткам все подряд в одном флаконе, чтобы у них уже окончательно крыша отъехала.
– Никто из них не понимает роли просвещения, – утверждала Полина, и хотя от слова «просвещение» Кысу давно тошнило, она соглашалась, что только клиентки их страхового общества перестали чувствовать себя осетриной, а стали царицами мира.
Новая философия уверенно пробивала себе дорогу, шесть миллионов клиентов, для которых она стала естественной и единственно возможной, несли ее дальше – подругам, семьям, детям, а также окружающим их мужчинам. Она действительно все больше превращалась в новую идеологию.
Только бездумно подчиняясь накопленным за два тысячелетия предрассудкам, облеченным в законы естественного права, женщина живет поиском мужчины для рождения детей, служением суперменам, козликам, начальникам. Отвоевывает себе место под солнцем с помощью кружевных чулок и выходит на субботники. Ищет «ту самую», голливудскую любовь, наступает на одни и те же грабли, чувствуя себя, тем не менее, востребованной и думая, что это и есть ее предназначение.
Страх от утраты «первой свежести» подспудно нарастает, доходит до апогея… Потом годы депрессии от измен, утрат, пустоты в доме и трагедий на работе. Уныние или борьба, истощающая силы и финансы, за сохранение внешнего подобия молодости и статуса. Авантюры с дизайнерами, раскручивающими стареющих дам на очередную перестройку виллы, или с пластическими хирургами, кромсающими их лица.
Полина на даче теперь читала Ветхий завет. Похоже, именно в те времена мужское и женское начала стали рассматриваться как противоположные принципы. Маскулинность символизирует духовное, культурное, рациональное и универсальное, и даже божественное,
На этот диформизм, столь удобный для объяснения практически всех процессов в двуполом обществе, как теперь хорошо стало ясно Полине, повелся Аристотель. Мужчина отождествлен им с понятием Человек. Только он – полноценный гражданин, носитель рациональности и политичности, он, подчеркивает Аристотель, «по своей природе выше, а женщина – ниже, вот первый и властвует, вторая находится в подчинении» [16] .
– Вот скажи, Кать, – требовала Полина, – при чем тут природа?
16
Аристотель. Политика. Соч. в 4-х т. Т. 4. М.: Наука, 1996, стр. 58, 383.
– Ни при чем. Явная нищета философии, – соглашалась Катька. – Заявить, что первый властвует, а вторая находится в подчинении «просто по своей природе». На этом строить всю конструкцию общества. Возмутительно! Природа в этой фразе – чистая подмена понятий. Природа как форма существования мира и природа женщины как ее половая детерминированность – две разные вещи. Природа мира не трансформируется сама собой, а природа женщины трансформируется в течение всей ее жизни. Но до нас все было пущено на самотек. Мужики, начиная с этого козла Аристотеля, внушили женщине, что «ее природа» – быть существом более низкого порядка, чем мужчины. Ей и в голову не приходит, что она может и должна управлять собственной трансформацией. Надо собирать совет директоров, корректировать нашу стратегию брендинга.
Выслушав Катькину речь, Совет директоров и приглашенные гении вице-президенты открыли дискуссию, не обещавшую быть краткой.
– По-моему, Катя, тебя опять куда-то занесло. – Кыса, как обычно, была полна скептицизма. – Не тебе Аристотеля с пьедестала свергать.
– А почему нет, собственно? Мне Аристотель не сват и не брат.
– Аристотель, – подхватил Влад, – делит общество на две соподчиненные сферы – политики, то есть полиса, и экономики, то есть дома. Так ему удобно было упорядочить картину общества. И объявляет, что предназначение экономики, то есть низшей сферы домашнего хозяйства, – это служить…
– Знаем, знаем! – загалдели все. – Никто Аристотеля в руки никогда не брал, но эту идею повторяют как великую истину.
– Даже тогда это было лукавство, а уже теперь-то эта картина просто устарела. Теперь экономика точно главнее политики, – авторитетно заявила Кыса.
– От Ветхого завета мы получили лукавое определение понятия «природа». Лилит, первая жена Адама, отказывалась спать с ним, потому что тот все сверху норовил пристроиться, говоря, что бог создал ее для того, чтобы она «служила человеку». Полное свинство, – заявляла Полина.