Аксель, Кри и Белая Маска
Шрифт:
Про себя же он решил, что если сеньора Мирамар начнёт кочевряжиться и не захочет отпустить Октавио, то можно будет заколдовать её и не слегка…Детлеф молча покосился на него и, кажется, хотел что-то сказать, но раздумал. Ещё минуту сосредоточенно размышлял, обдумывая всё это так и сяк, затем тряхнул головой и сказал:
— Идём!
И они пошли.
Для экономии сил и времени бесконечно вымотанный Аксель послал заклятие-рассказ вперёд, не дожидаясь своего физического прибытия в холл частного пансиона «Мирамар». Он даже позаботился — впервые в своей волшебной практике —
Но все его тревоги были излишни. Вдова Мирамар была одна — как всегда, величественная, склоны её были задрапированы трауром, а над вершиной стелился вулканический дым. Она уже всё знала. Она уже давно приняла решение, и не жалкому акселеву волшебству было поколебать его. Тут бы и сама Смерть отступила…
— Сеньоры, — меланхолично прогудела она, встав им навстречу. — Я благодарна вам за то терпение, которое вы проявили, когда мой пансион — бесспорно, за грехи его недостойной владелицы, и только её, ибо мой покойный муж уже наказан за свои прегрешения…
«Главное — не запутаться, — сказал себе Аксель. — Не терять нить её мысли!»
— …когда мой пансион, говорю я, подвергся нашествию злых сил, устроивших адский пир на своей кухне, пока я и мои сиротки погрязали в домашней суете на моей. Акселито! Ты помог бедной душе обрести покой, и пока я жива — это твой дом. Я ничего не возьму с вас за постой… — добавила она непреклонным тоном. — Не думаю, что следующим летом эти двери откроются для новых гостей, но если чудо случится, ты и твоя семья…родная семья, — уточнила она, — сможете приезжать сюда, как на дачу…Бьембенидос!
«Зря я так про неё…» — смущённо подумал Аксель. Детлеф слушал с неослабным вниманием.
— Часть тяжести, что лежит у меня на сердце, я поверю отцу Эстебану — и, может быть, получу прощение, а остальное — той святой Сеньоре, которая никогда не простит меня. Но обо мне ли речь? — Она словно стала выше ростом, хотя это казалось невозможным. — Забудем меня и вспомним самого несчастного из всех сироток, сына моей покойной… — она слегка понизила голос и оглянулась, словно проверяя, не подслушивает ли её толпа досужих постояльцев и прихожан. — …родственницы. Сына, для которого я, нищая, к своему бесконечному сожалению, ничего не могу сделать!
— Ура! — вырвалось у Акселя. Сеньора Мирамар чуть смутилась.
— Ура? — неуверенно уточнила она. Детлеф крякнул.
— Я хотел сказать: «ура», что вы сами нуждаетесь в помощи, сеньора Мирамар! Потому что я-то как раз могу кое-что для вас сделать, — затараторил Аксель, что твоя Кри. — Нет-нет, если бы вы сумели взять к себе Октавио, я ничего не стал бы предлагать! Но я вижу, до чего вас довело отсутствие жильцов, раз уж вы вынуждены отказаться от родного пле…
— Кгм! — рыкнула сеньора.
— От бедного сиротки, — поправился Аксель, утирая пот. — Но теперь, стоит вам зайти в номер к вашему лорду, когда он гуляет, или спит — в общем, когда ваш приход не будет
— Извержение? — с сомнением в голосе переспросила сеньора. — В моём пансионе?
— Ну да! И зачитать списочек, который вы будете каждый раз составлять себе сами — каких-то продуктов, или вещей, или чего хотите…и всё вам будет падать с потолка в нужном количестве! Вот.
— В нужном — значит, в любом? — снова уточнила сеньора, тяжело дыша.
— В каком хотите! Вы даже сможете открыть при вашем пансионе магазин, чтобы продавать всё это туристам. Раз уж я волшебник, а вы так вкусно кормили нас и так заботились о нашем отдыхе…
— Мой дорогой мальчик! — плача, сказала она, обнимая его. — И подумать только, что я ничем не могу вознаградить тебя…Но ничего, прощальный ужин превзойдёт все ваши ожидания! И я должна поставить ещё один прибор, не так ли?
— Да! — кивнул смущённый Аксель, стараясь освободиться из опутавших его траурных тканей. — Для…
— Жоан всё сделает! — твёрдо сказала сеньора, не дав ему закончить. — Он уже здоров. А меня ждёт кухня и бедняжка Пепа — я уложила её совсем рядом с номером милорда, ведь там такие прекрасные постели! Не знаю даже, увидимся ли мы до вашего отъезда…Но если что потребуется — малыш мне мигом передаст. Счастливого вам пути, дон Реннеро, вам и вашим ангелам-избавителям. Надеюсь, вы будете приезжать к нам каждое лето…
Она схватила из-под стойки большую плетёную корзину, вытряхнула из неё несколько мятых счетов в урночку поменьше и устремилась в коридор первого этажа. Обернулась на миг в тёмном проёме с корзиной в руках и, улыбнувшись сквозь слёзы отцу и сыну, от всего сердца закончила:
— …втроём!
Такой она и останется в его памяти, пока моря омывают прибрежные скалы и мускатный орех плывёт на юг.
— Уф! — покрутил головой Аксель. — Знаешь, пап, если мы и впрямь вернёмся на этот остров, остановимся лучше в отеле «Де Саура» …пусть там и хуже кормят.
— Привыкай, сын, — сказал Детлеф, взъерошив ему волосы. — Духи — это ещё не всё, знаешь ли…
Они пересекли патио, где их больше не ждали никакие внезапные встречи, и вернулись к себе. Дорогой Аксель гадал, как примет — и примет ли — Октавио ещё и эту внезапную перемену в его жизни. Когда он вошёл в номер, девочки были в слезах и рыдали на плече друг у дружки. Октавио с заплаканным лицом крепко спал, лёжа на кровати Акселя — в новом, уже немного мятом костюме, свесив одну руку, а другой обхватив подушку.
— Я не смогла! Я не рассказала…Я…я наколдовала так, чтоб он без слов всё узнал…С ним такое бы…было после этого… — севшим голосом сказала Кри. — Пришлось усыпить его. Тоже колдовством. А мы с Дженни поклялись, что найдём и убьём Штроя!
— Может быть, лучше сделать так, чтоб он поскорей забыл? — неуверенно предложила Дженни.
— Ты же так не думаешь, — вздохнул Аксель. — А у нас с тобой, Кри, появился брат — если он, конечно, захочет…
Сама Кри явно хотела — судя по слабой улыбке сквозь слёзы.