Актея. Последние римляне
Шрифт:
Она еще ниже склонилась к алтарю и приблизила грудь к огню.
Сверкнул стилет. Фауста вскрикнула, и из груди ее на горящие угли брызнула струя крови.
Фабриций подскочил
Теперь только она взглянула на него, и с ее губ сорвались два слова, последние слова с ее замерших уст:
— Я лю-би-ла тебя…
— О, о, о! — вырвался нечеловеческий вопль из груди Фабриция, и он рухнул вместе с трупом Фаусты на мозаичный пол храма.
Залитый кровью Фаусты, священный огонь римского народа шипел еще несколько минут, потом угли почернели, и гробовая темнота разлилась в обители Весты.
Фабриций приложил к губам край одежды Фаусты, поднялся и покинул атриум.
На дворе его приветствовали крики христиан, но он не слышал радостного шума, не ответил толпе благосклонным взглядом. Он шел быстро по улицам Рима со взором, просветленным каким-то дивным светом, шел к Делийскому холму, а когда остановился перед Латеранским дворцом,
Епископ тотчас же принял наместника императора.
Фабриций снял с себя золотую цепь, наплечники, медали, пурпуровый пояс, меч, украшенный драгоценными камнями, и, сложив все знаки своего светского достоинства у ног христианского архиепископа, сказал голосом, полным слез и горя:
— Святой отец, отдай все это бедным, а меня прими в число своих служителей и научи творить мир. До сих пор я смотрел только на кровь, слышал только проклятия умирающих и стоны побежденных. Я не хочу больше смотреть на человеческую кровь, не хочу слышать проклятий и стонов несчастных… Я хочу быть избранным сыном нашего Господа Иисуса Христа.
Он обнял колени епископа и умолял:
— Не отталкивай меня от себя, святой отец.
Сириций сотворил над ним крестное знамение и произнес:
— Господь наш Иисус Христос возлюбил тебя, ибо только миротворцы нарекутся Его сынами.