Актриса
Шрифт:
Врач выписал мне рецепт и счет — на двести долларов.
Я попросил его еще один рецепт. Было поздно — я уже заразил, как минимум, одну. У меня была выточенная статуэтка — филиппинка, которая была почему-то в меня влюблена. И в сентябре, после отъезда Таи, я наконец сдался. Она была девушка. Я был первый мужчина в ее жизни. Как банально. Как мило. Придется спросить ее — не купалась ли она в «грязной воде». Я ненавижу врать…
Я готов был удушить блядскую Таю.
— Алешенька, что случилось, что вы звоните так
— У меня для вас весьма приятные новости. Такие приятные, что я не мог дождаться утра, чтобы не поделиться с вами.
— Я вас слушаю.
— С кем вы были последний раз и когда?
— С вами, в Нью-Йорке.
Я усмехнулся, я всегда ценил хороший диалог — и не только в литературе.
— А до этого?
— Летом…
— До меня!
— Вы хотите спросить, с кем я была до вас?
— Именно это я и хотел спросить.
— Я не была ни с кем, кажется, полтора года, последний был мой муж — архитектор.
— Вы и замужем побывали?
— Два раза, вы просто меня никогда не спрашивали.
— Кто же был первый счастливчик?
— Он был американец, профессор-славист из Питсбургского университета.
— И как долго продлилась идиллия?
— Шесть недель, я не выдержала в ваших краях.
— Как много познавательного я узнаю…
— А почему вы со мной разговариваете таким раздраженным тоном?
— Значит, полтора года вы ни с кем не были?
— Абсолютно, Алешенька. Я вам говорю чистую правду.
— Поздравляю вас. У меня трихомоноз.
— Этого не может быть.
— А вы думали: «К нам едет ревизор!»?
— О чем угодно я думала, только не об этом.
— Вам нужно пропить двухнедельный цикл флагила. У вас есть деньги или прислать?
— Я найду…
— Если не сможете достать лекарство, позвоните маме, у нее большие связи в медицинских кругах. Только скажите, что это для приятельницы!
Со злости я швырнул трубку. Через две минуты раздался звонок.
— Алешенька, я понимаю, как вы огорчены, но я не виновата ни в чем. Я вела достаточно уединенный образ, пока не встретила вас, и не представляла…
— Вы хотите сказать, что за полтора года у вас не было никаких выделений, жжений внутри или неприятных ощущений?!
Я повторялся. Как все в жизни — повторяется.
— Абсолютно никаких.
Она звучала искренно. Но не может же женщина так искусно врать! О-о…
Я смягчился, но не до конца. В принципе я был к этому готов.
— Я могу у вас попросить прощения, что я доставила вам неприятные ощущения. Только не разговаривайте со мной так: я вас люблю.
— Начните завтра же пить таблетки. (И посоветуйте вашему Ромео пропить их тоже, — сказал я в сердцах.)
— Хорошо, Алешенька, как вы только пожелаете. Я все сделаю, мой золотой мальчик. Как вы прикажете!
Я повесил трубку.
Четырнадцать дней
Но на шестнадцатый день успокоился и позвонил актрисе узнать, как ее дражайшее здоровье.
В конце концов, на конце которого конец… Дальше продолжите, как вам угодно.
Жизнь, как меня убеждали, была сшита из черно-белых полос. То есть была полосатая. У меня же шли одни черные полосы, без просвета. В октябре началась жуткая депрессия, как я ни пытался из нее выкарабкаться, в ноябре она усугубилась.
Сучка судила меня во всех судах штата. Детей я не видел, она не давала. Все свои капиталовложения я потерял благодаря ей и ее папаше — моему бывшему партнеру. Денег на жизнь не было ни цента. Приближалась довольно милая пора. Стоял декабрь у окна.
Тая время от времени писала мне письма и хронически обижалась, что я не пишу ей чаще. Хотя она вообще не заслужила, чтобы я писал… Звонить ей было без толку, ее никогда не было дома. («Легенда» гласила — в театре, у друзей или у родителей.)
Зима. Никто не торжествует. Я должен ехать в Германию, навестить своих в течение целого года пребывающих там родственников.
Я любил сюрпризы и набрал ее номер. Она, как ни странно, оказалась дома.
— Алешенька, я так рада вас слышать. Я целые дни напролет жду вашего письма.
— Хотите прилететь ко мне в…
— Хоть на край света, лишь бы увидеть вас.
— Я — серьезно.
— А я еще более!
— У вас летают самолеты за границу?
— Еще да. Только цены безумные.
— Я куплю вам билет.
— Спасибо, мой золотой мальчик. Я не верю, что увижу вас. Снова… Когда вы хотите, чтобы я приехала?
— Через три недели, в Рождество.
— Это просто сказка. И я буду Новый год с вами?!
— Если не попадется никто другой…
— Вы мне дали снова силы жить. И бороться с местными климатическими условиями. Они ужасные. Снег, грязь, тоска — увядание.
Она жаловалась первый раз.
— Поэтому вас никогда не бывает дома?
Настала тишина.
— Алешенька, я вам объясню все при встрече. Вы умница. Я целую ваши глаза. Не тратьте больше деньги.
Шелест кабелей на дне Атлантического океана.
Мои друзья из Ф… послали ей приглашение в театр. Другие друзья передали деньги, третьи — достали билет на редкий прямой самолет, так как бензина в Империи не было.
25 декабря — американское Рождество. Я звоню в Европу узнать, встретил ли мой кузен Таю. Все в порядке, она в полном восторге и неверии. Я вылетаю через два часа из Нью-Йорка, и у меня жуткая тряска от перспективы болтаться восемь с лишним часов над океаном. И каждую секунду…