Акулы из стали
Шрифт:
– Вы-то чего бы катались? Это я катался бы, а мне чужого масла не надо!
– Ну-у-уу, дурр-ра-а-а-ак!
Но телевизор нам всё-таки выдали, даже цветной. В принципе, это и были почти все доступные развлечения. Ещё преферанс, конечно, и девушки. Не, на учёбу-то тоже ходили почти каждый день, но наш учебный центр, который находился в Палдиски, уже был не наш, а этот был заточен под несколько другие проекты. Поэтому помимо устройства подводной лодки под кодовым названием «Батон» учили нас, в основном, что не надо брать себе жён из Питера и Москвы, а исключительно из глухоманьских деревень, желательно
Помогали мы преподавателям, конечно, в быту. Например, доктор получил новую квартиру, и нужно было ему помочь: «Ну там чуть-чуть вещей перенести, человек пять точно хватит». А чего бы и нет? Всё веселее, чем по учебному центру шататься. Приехали к нему, вынесли с шестого этажа диван, два кресла, кровать, холодильник, стенку, пианино и так, по мелочи ещё грузовик, и пока он бегал куда-то по делам, выгрузили всё это на площадку седьмого этажа, где его новая квартира была. А его всё нет и нет. Куда пропал чёрт? А он бегает вон внизу, руками машет – оказалось, что мы подъезд перепутали и не туда вещи перенесли. Подумаешь, проблема! Перенесли куда надо. Ну, он нас отблагодарил – вручил каждому по полукилограммовой железной банке просроченного «Ундевита»!
Мы-то, конечно, рассчитывали на водку, жареную курицу и его дочь, но что поделаешь – витамины ведь тоже нужны организмам, правда ведь?
С преферансом всё складывалось хорошо. Когда наш старший увидел, что мы играем в «тыщу», он сказал, что мы совсем охуели, и немедленно открыл школу преферанса. День и ночь рубились.
С девушками всё было несколько сложнее. В Обнинске их было много. Не так, как в Иваново (давайте отдадимся этому расхожему штампу), но очень много. Из-за суровой зимы определить их красоту и привлекательность на улице было невозможно, а на всякие злачные места типа кино и кафе-мороженого денег у нас тогда не было. Нам платили, конечно, стипендию какую-то, и почти все мы работали по ночам (я, например, продавал водку в ночном ларьке на Васильевском острове напротив какого-то ресторана), но в Питере деньги уходили намного быстрее, чем тратились. В двадцать-то с чем-то лет вы не представляете сколько в Питере соблазнов!
Но про баб я не про тех хотел рассказать.
Накануне двадцать третьего февраля – дня всеобщего ликования военных – пошёл густой снег. Я вообще не люблю зиму, и на снег у меня аллергия. Но вот когда стоишь и смотришь в окно на эти белые лопухи, которые плавно, степенно и даже как-то с философским нигилизмом планируют на землю под жёлтыми конусами фонарей, то кажется: ну хуй с ней, с зимой, пусть уж тоже будет, что ли.
– Товарищи курсанты! – врывается в это время дежурный по учебному центру. – Срочно построиться! Форма одежды произвольная!
Надо же, думаешь ты, что за бестактность такая – так нагло оборвать ваши с зимой уже вот-вот установившиеся отношения!
– Товарищи курсанты! – расхаживает дежурный в шинели, шапке и ботинках перед строем в произвольной форме одежды: в основном трусы и тельняшки. – Поступила команда начальника учебного центра! Срочно! Очистить плац! От снега! Завтра на торжественном построении ожидается делегация из Москвы!
– Так снег же идёт!
– А вы не убирайте тот, который
Военная логика так же беспощадна, как и бессмысленна, если вы не в курсе до сих пор. А ночь же на дворе, спать все собирались… И чего-то разозлились, и как давай на плацу баб снежных лепить! И не просто там три шарика и нос-морковка с глазами-угольками, а нормальных баб, со всеми их анатомическими подробностями: сиськами, жопами и волосами в положенных местах. Налепили целую терракотовую армию, только из снега, расставили их ровными рядами на плацу и вокруг них снег убрали, конечно! Не можем же мы приказания не исполнить! Часов, наверное, до двух или до трёх содрогались в творческих конвульсиях.
А утром нас разбудил дружный хохот с плаца. Военных, которые пришли в выходной день в кортиках, белых кашне и суровых лицах на построение, встречали красивые, но холодные бабы стройными рядами на плацу.
Причём ржали все без исключения. Начальник учебного центра прибежал к нам красный от смеха и скомандовал срочное построение этих пидорасов-курсантов с куриными мозгами и спермотоксикозом вместо остальных мозгов. К тому моменту, как мы построились, он уже взял себя в руки и имел подобающе строгий вид. Хмурил глаза, сопел и прял ноздрями.
– Товарищи, курсанты! – Он ходил перед строем, заложив руки за спину и смотря в пол. – Как вам не стыдно! Ну, просили же вас, как людей нормальных, убрать снег! А вы? Что сделали вы?
Он показал рукой в окно и нечаянно оторвал взгляд от пола туда же. А там уже офицеры и мичмана, все сплошь подводники и суровые витязи морских глубин со следами неоднократных автономных плаваний во взглядах, играли в снежки на торжественном плацу сиськами от наших баб, тактически умело маневрируя между их тел. И, конечно, он не выдержал и засмеялся, а потом махнул рукой:
– Ну что вы за люди-то! Одним приказал снег убрать, они баб налепили, другим приказал баб убрать, – они этими бабами в снежки играют! Бля-а-а-а-адь!!!
– Мы ж подводники! – ответил ему кто-то из строя.
– Какие вы подводники? Дети же ещё!
И, вытирая слёзы белыми перчатками, ушёл на плац тоже играть в снежки, пока все сиськи не разобрали. Ну не за куском же жопы ему тянуться, в самом-то деле, в таком высоком воинском звании!
Честь
Честь – понятие эфемерное и не относится ни к этическому, ни к правовому полю жизни человека. Каждый из вас представляет это понятие по-своему и каждый из вас, что удивительно, по-своему прав. Покопавшись в словарях и энциклопедиях, вы наверняка найдёте с десяток определений этого понятия. Но как-то определитесь в итоге, что это такое. Но это простая, гражданская честь.
Определений понятия «воинская честь» вы не найдёте вообще. То есть понятие такое есть, а вот определения у него нет. Что это за честь? Индивидуальная, коллективная или коллективная, состоящая из индивидуальных? Только в одном понятии все мы с вами сойдёмся однозначно – честь нужно защищать, причём постоянно. Не спрашивайте меня почему. Я, как и вы, не всегда это понимаю, но так же, как и вы, всегда это делаю. Сейчас расскажу вам, как мы защищали нашу воинскую честь на разных этапах и уровнях.