Акваланги на дне
Шрифт:
— Где будем? — спросил Володя.
— Здесь, — возбужденно ответил Ромка, — ну, во дворе, где сарай…
— У нас там площадка! — закричал Васек, бросаясь первым на место боя.
Действительно, за сараем была настоящая спортивная площадка. Отгороженная от улицы, она была заставлена самодельными спортивными снарядами. Здесь были и «конь», и брусья, и турник, и даже шведская стенка.
— Куда это они? — всполошилась тетя Сима.
— А ну их, — махнула на ребят Анна Макаровна, — теперь, пока друг друга не отколотят, не успокоятся.
А на площадке готовились к бою. Васек даже веревку достал, один конец к турнику привязал, другой к сараю — получилось что-то вроде ринга.
Ромка натянул перчатки и подал брату, тот торопливо зашнуровал их. Володя протянул перчатки Оксане.
— Только по правилам! — закричал Васек. — Приготовились!..
Боксеры сошлись в центре площадки, пожали друг другу руки и разошлись.
— Бокс!
Ромка бросился в атаку первый. И первый отлетел к сараю, получив хороший удар в челюсть.
«Как это я открылся, — с досадой подумал он, тронув подбородок, — а этот Володя ничего парень, умеет. Теперь пусть он нападет, надо присмотреться…»
Володя наступал медленно, настороженно выставив вперед правую руку.
«Да он левша, — понял Ромка. — Теперь только не спешить».
Он отступал, выжидая удобного момента. Володя, сделав неожиданный выпад, нанес Ромке целую серию ударов, как бы доказав, что он отлично владеет и левой и правой рукой.
Кое- как закрывшись и отбив два последних удара, Ромка отскочил в сторону и тут только пожалел, что ввязался в эту историю. По сравнению с ним Володя выглядел классным боксером.
Раз!
С трудом ушел Ромка от прямого удара, в какую-то долю секунды почувствовал и отскочил. А то лежать бы ему сейчас в нокауте. Выпрямившись, услышал позади себя смех. Но он не оглянулся, он знал — это смеялась она. И смеялась над ним. Да, наверное, совершенно нелепо выглядел он сейчас. Выставив вперед обе руки, защищаясь, отходил он к забору. А Володя спокойно и уверенно наступал, загоняя Ромку в угол между сараем и забором.
И Ромка перешел в наступление.
— Ага! Ага! — закричал Васек. — Давай, Ромка, давай!
Ромка наступал, отчаянно размахивая перчатками, все больше и больше распаляясь.
Володя легко и терпеливо уходил от ударов. «Ничего, ничего, — тешил себя Ромка, — сейчас я ему покажу… сейчас… только бы выждать, не упустить момент…»
Удар, в который он вложил все силы, все оставшееся самообладание, всю ярость и безудержное желание победить, этот удар пришелся в пустоту.
Володя увернулся и ловким, но не сильным ударом снизу сбил Ромку с ног.
Ромка сидел на песке, прерывисто дыша, не понимая, как так получилось.
Володя стоял в стороне, спокойный, насмешливый.
— Может, хватит? — сказал он.
— Хватит, хватит! — закричала Оксана.
Васек не сказал ни слова, но в его глазах прочитал Ромка укор: неужели это все, неужели
Нет, Ромка не сдался. Наоборот, он стал злее, решительнее.
— Давай еще! — сказал поднимаясь.
Еще так еще. Володя быстро пошел на Ромку. Только теперь Марченко узнал, что такое техника в боксе. Не сила, не отвага, не ловкость, а именно техника. Володя легко находил незащищенные места и бил короткими, точными ударами правой и левой.
Уже болело левое плечо, крепко досталось правому, один удар пришелся в ухо, два удара в грудь, и еле-еле отбил Ромка очередной удар в челюсть. Он теперь только защищался. Удары сыпались один за другим, мастерские, четкие и сильные.
Оксана уже не смеялась, Васек не кричал, оба с напряжением ждали развязки.
Развязка наступила неожиданно.
Володя сделал сильный выпад, Ромка кое-как увернулся, и Володя по инерции шагнул вперед. И тут то ли он поскользнулся, то ли подвернулась нога, но только Володя не удержался на месте и упал. Упал прямо на ракушечник.
Когда Ромка помог ему подняться, он увидел тоненькие струйки крови под носом у Володи.
Оксана испуганно вскрикнула.
— Ерунда, — сказал он как можно беспечнее, размазывая кровь по щеке, — это пройдет. Будем еще драться?
— Нет, я сдаюсь.
Когда они появились у веранды, тетя Сима чуть не упала в обморок, а Анна Макаровна, вскрикнув «так я и знала», бросилась в дом. Она тут же появилась снова, но уже с аптечкой в руках.
Володя говорил, что все это пустяки, пройдет и так, но Оксана и Анна Макаровна усадили его на ступеньки крыльца и заставили поднять лицо вверх.
Анна Макаровна, обмакнув в йод палочку с ватой, старательно замазывала царапины. Володя ежился, шипел и свистел от боли, Оксана дула, а тетя Сима суетилась рядом, советовала, причитала и охала.
Ромка стоял чуть в стороне и все еще не мог прийти в себя после такого боя. Да, если бы не эта случайность, досталось бы ему крепко.
— Это ты его, да? — все допытывался Васек. — Вот здорово! Как это называется? «Нокдаун» или «нокаут»?
Наконец кровь остановили, и Анна Макаровна наложила на распухший нос мокрую тряпку — компресс.
— Вовка! — ахнула Оксана. — А как же завтра съемка?
— До завтра пройдет, — просипел из-под тряпки Вовка.
Ромка встал рано, раньше, чем Оксана, и ушел на море. Ушел, чтобы покупаться в утренних ледяных волнах, ушел, чтобы не увидеть снова, как делает она зарядку, чтобы не встречаться. Потому что совестно было за вчерашнее, за хвастовство, за беспомощность.
— Это безобразие! — возвращаясь, услышал Ромка еще от калитки. — Форменное хулиганство!
Это говорил режиссер, нервно прохаживаясь перед верандой. А на ступеньках крыльца сидели печальная Оксана и не менее печальный Володя с распухшим носом. Вокруг стояли директор картины, оператор Витя, Людмила Васильевна, администратор Канатов и еще какие-то киношники.