Аквамарин
Шрифт:
— Да, а что насчет твоего отца? — подхватил тем же укоризненным и проникновенным тоном Джонни. — «Старикашка»? Или это: «старые дядьки, которые визжат, как поросята»??? Он за такие слова уже любого бы на твоем месте раздавил, как клопа! Лив, он все-таки самый влиятельный босс мафии, как-никак! Ай-яй-яй…
И парни принялись осуждающе качать головами и цокать языками, и Лив не сразу поняла, что они просто шутят над ней. Вскочив с дивана, она возмущенно воскликнула, указав на них пальцем:
— А не пойти бы вам, знаете куда… Старый пердун? — вдруг удивленно посмотрела Лив на Макса. — Я никогда не называла Генри Уолша старым пердуном! Опять ты все перепутал, павлин, это высказывание относилось к тебе! А
И она улетела на кухню, кипя от гнева, как вдруг услышала сзади невероятный хохот, и эти двое ржущих коней уже развязной походкой входили за ней на кухню.
— Оливка, ну не злись, мы пошутили! — хохотал Джонни. — И, кстати, почему это я фонарь под глазом?
Лив только сейчас поняла, что они действительно шутили над ней, и еще больше разозлилась. Джонни присел около нее на корточки, игриво и невозможно обаятельно улыбаясь, сияя своими зелеными глазами. Он был невероятно красив, и Лив действительно не могла на него злиться, поэтому просто пнула его по коленке, уронив друга назад и вылетела из кухни, на ходу толкнув Макса в плечо и проговорив:
— Я ошиблась, ты синяк на коленке, Джонни! И не ходите за мной! — крикнула она, уже скрываясь в своей комнате.
Макс и Джонни переглянулись и снова захохотали.
— Эй, эй, подожди, белоснежка, мы же еще не поговорили о том, что значит «никогда… никогда…» ну и так далее! — крикнул ей вдогонку Макс, все-таки идя за ней через гостиную к ее двери.
Лив с болью сжала зубы. Какая же она трусиха, все-таки! Но она пока не может, нет, не может поговорить об этом…
— Отвали, Макс, мы ни о чем говорить не будем, это все! — воскликнула она через дверь. — Между нами ничего не было и не будет! И я, как девушка, имею право отказывать без объяснения причин! — снова громко заявила она и шепотом добавила:
— Наверное…
— Хорошо. Как хочешь. — вдруг безразлично ответил Макс, и Лив как будто оглушили… Раздались шаги и негромкий хлопок: Макс ушел в свою спальню.
Лив схватилась за голову и снова упала на кровать, не сдерживая слез. Ну вот и все. Из-за своей глупости она его потеряла. Навсегда. Теперь больше не будет этого взгляда, поцелуев, его горячих рук… Ничего не будет из-за ее дурацкого страха признаться ему в своей невинности. Да и пусть бы рассмеялся! Или сделал удивленные глаза! Или даже сказал бы какую-нибудь обидную шутку! Но остался бы с ней, как бы ни был плох этот первый раз… И может даже после этого у нее был бы шанс, что он захочет снова с ней встретиться… А теперь все, отношения разорваны окончательно и он устал добиваться ее так долго… Это действительно кому угодно надоест.
И так, утопая в слезах самобичевания и страданий от разбитого сердца, Лив, наконец, смогла уснуть.
Глава 23
На заднем сиденье автомобиля лежала груда оружия, сваленного в кучу. Там были и «Ремингтоны», парочка «Бушмастеров», четыре «Кольта» и всеми любимые М16. И все это лежало слева от сидящего посередине Макса, в великолепном костюме, гармонирующим с его черными волосами, в белой рубашке и черных туфлях. Он безмятежно улыбался, хотя его руки были заведены за спину и туго связаны скотчем, а глаза горели предвкушением адреналина, огнем и диким азартом. Ну а в остальном, он явно не волновался.
Лив сидела впереди, сжимая маленькими ручками в черных кожаных перчатках руль потрясающего и тоже черного, бронированного «Кадиллака Эскалэйд», открыто демонстрируя свою принадлежность к фамилии Мартинес, и тоже, в общем-то, мало волновалась по поводу того, как все пройдет. Ее больше всего беспокоило
Весь день он практически не разговаривал с ней, не считая рабочих вопросов и проработки плана, в целом, он вел себя как ее дальний знакомый, не более того. Лив так сильно злилась на себя и на него за это, что почти не понимала ничего из того, о чем они втроем пытались договориться. И сейчас, взглянув на огненно сияющего в предвкушении хорошей разборки Макса в зеркало заднего вида, она испытала тупую, ноющую боль в сердце и отчаянно желала, чтобы он посмотрел на нее… Посмотрел, как тогда, впервые в баре, и потом, у нее дома… И вдруг он как будто почувствовал ее взгляд и она увидела, как он медленно и страстно оценивает ее своими синими глазами с ног до головы. На Лив были замшевые, черные туфли на высоком каблуке, черные плотные капри, обтягивающие ее стройные ножки снизу до верху и декоративно разрезанные на коленях и бедрах в нескольких местах, и просторная футболка из тонкой белой ткани с большим вырезом от плеча до плеча, в который эти плечи, то одно, то другой, периодически и показывались, а так же с милым принтом спереди, изображавшим котика, который, однако, не смог скрыть виднеющийся под тонкой тканью ярко-розовый ажурный лифчик, поднимающий ее красивую, округлую грудь. Волосы Лив были распущены и в беспорядке локонами рассыпались по ее плечам и спине, доставая до талии, а несколько непослушных, волнистых, белокурых прядок свешивались ей на лицо, то и дело скрывая один глаз и заставляя Лив вечно откидывать их назад. В довершении странного, однако, все же сексуального образа, подчеркивающего ее стройное, подтянутое тело, Лив наложила нежный макияж, подчеркивающий ее аквамариновые глаза, тонкие, темные брови и розовые губки.
Макс нежно и внимательно, откровенным взглядом изучил Лив, чуть наклонив голову набок, затем игриво посмотрел на ее волосы и переключился в зеркало заднего вида. Их глаза встретились, и внутри Лив все закипело, она не могла отвести взгляд… Вспышка, вспышка, вспышка…
В машину на переднее сиденье легко заскочил Джонни, внося в салон автомобиля свою теплую и невероятно задорную энергию, сияя красивой улыбкой с ямочками и игриво подмигнув ребятам. Он вывалил на заднее сиденье справа от Макса коробки с патронами и мешок с гранатами. Джонни выглядел просто великолепно и очень мужественно и притягательно в дорогом черном костюме, почти таком же, как и у Макса, белой рубашке, расстегнутой на верхние пуговицы, и шикарных туфлях, которые, в отличие от туфлей Макса, были вовсе не фирмы «GY», но при этом не менее щегольскими.
— Ну все, напарник, можем ехать. — весело заявил он Лив, и та очнулась, резко отвернувшись от таких желанных синих глаз в зеркале.
— Ты из машины выходить не будешь. — жестко сказала ему Лив, выруливая на шоссе. Джонни ухмыльнулся.
— Брось, Оливка! Когда они увидят рядом с тобой такого красавчика, как я, то у тебя будет больше шансов выжить в этой скотобойне! Кстати, — он игриво и не менее нагло и огненно тоже прошелся по телу Лив сияющими зелеными глазами. — симпатичные лосинки на тебе! И футболочка… как раз для крутой мафиозной сходки! О, это что, ажурное белье?.. — игриво наклонился он к ней, страстно заглядывая прямо через футболку ей на грудь.
Лив пихнула его локтем, но краем глаза все же заметила, как Макс бросил на Джонни недовольный взгляд… Или ей показалось?..
— Джонни, последнее предупреждение! Будешь пялиться, и я тебя высажу на ближайшей остановке! И кстати, если ты не расслышал, я сказала «ты из машины выходить не будешь»!!!
Джонни мило и очень обаятельно улыбнулся и невозмутимо проговорил:
— Так вот, когда они заметят такого классного меня, то даже забудут, сколько зла ты им сделала, и пока они будут стрелять по мне, ты сможешь…