Аквамариновое танго
Шрифт:
– Да, я понял… Разумеется, это все меняет. Да, буду прямо сейчас.
Он повесил трубку и повернулся к Амалии.
– Неожиданный поворот… Четверть часа назад кто-то стрелял в Андре Делотра, когда он выходил из машины.
– Его убили?
– Нет, только ранили. – Анри помедлил. – Тот, кто стрелял, написал помадой на смотровом стекле: «Номер шесть».
Глава 26
Дама без багажа
– Комиссар, это провокация!
– Сударыня!
– Мсье
– Сударыня, мы сами разберемся… Мы…
– Только не вздумайте отпускать его, слышите? Иначе он бежит за границу, и оттуда вы его уже не достанете! Кстати, где была его мать в то время, когда стреляли в Андре Делотра?
– Сударыня, я же сказал, что мы сами разберемся. Инспектор Лемье! Проводите, пожалуйста, госпожу баронессу. Я искренне сожалею, сударыня, но вам больше нельзя здесь находиться…
И комиссар Бюсси отступил, а точнее, скрылся в своем кабинете и захлопнул дверь.
– А вот и Дюфайель, – сказала Амалия, кивая на высокого, полного господина с небольшой бородкой и умными глазами. – Готова поклясться чем угодно, что он явился сюда требовать освобождения своего клиента. И раз налицо еще одно покушение, ему не смогут отказать.
– Мне очень жаль, – пробормотал Анри.
У него было такое растерянное лицо, что у Амалии пропала даже охота злиться. Пишущая машинка не найдена, помада убедительным доказательством не является, Жак Бросс нападавшего не признал… Что еще? Нападение на Еву Ларжильер? Но мэтр Дюфайель достаточно опытен, чтобы повернуть все так, что Еве все приснилось, и даже следы на ее горле, зафиксированные медиком, ничего не дадут… К примеру, они были там и раньше! И вообще, как вы смеете обвинять в трех убийствах уважаемого члена общества, прекрасного молодого человека, который…
Когда Амалия проходила мимо адвоката, взгляды их скрестились, и по усмешке Дюфайеля она поняла, что он уже считает себя победителем. Этого Амалия не могла стерпеть.
– Если будет доказано, что это вы, мэтр, подали идею стрелять в Делотра, вы с треском вылетите из адвокатского сословия, – сказала она вслух.
– То, что вы говорите, сударыня, чистейшая клевета, – хладнокровно отвечал адвокат. – Впрочем, ни для кого не секрет, что с возрастом люди теряют способность связно мыслить…
И, оскорбив Амалию, он прошел дальше, как ни в чем не бывало, массивный, самодовольный, гордо неся свое брюхо с блестящей на нем золотой цепочкой.
– Свинья, – в сердцах сказал Анри.
Амалия сжала его локоть.
– Не поддавайтесь, инспектор… Ясно же, что именно этого он хочет. До встречи завтра, в субботу. Не забудьте: в шесть часов.
И
Когда комиссар наконец принял Анри, лицо у него было такое хмурое, что инспектор сразу же приготовился к худшему. Нервно двигая нижней челюстью, Бюсси заговорил:
– Дюфайель может твердить что угодно, я не позволю делать из себя посмешище… Эрнест Ансельм отпущен, но не имеет права покидать город. Слов нет, эта русская баронесса порой чертовски навязчива, но… но я же понимаю, что она права, черт побери! Это его рук дело…
Он умолк, потирая подбородок.
– Конечно, если бы меня обвиняли в трех убийствах, я бы первым делом постарался сбежать, – угрюмо продолжает комиссар. – Поэтому вот тебе мой приказ: делай что хочешь, но не упускай Ансельма из виду. Если он попытается удрать из Парижа, мы будем иметь право арестовать его, а тогда уж мы его не выпустим…
– Надо найти того, кто стрелял в Делотра, – негромко говорит Анри.
– Кого ты учишь, черт побери! Само собой, я этим займусь. Ступай…
Возвращаясь домой, Амалия вспомнила: что Ксения говорила ей, что пригласила на ужин Габриэля, Эрве и Еву. Сестра графа тоже согласилась прийти, но после долгих уговоров.
– Я никак не могу поверить, что вы действительно хотели убить того… того человека, – пожаловалась Бланш. – У вас нет права отнимать жизнь у другого… по крайней мере, я в это верю, – несмело добавила она.
– Это кюре Моклер вас этому научил? – поинтересовался Габриэль.
Ксения услышала, как открывается дверь, поднялась с места и, извинившись, вышла в прихожую.
– Прости, мама, мы сели за стол без тебя… Что-то случилось?
– Кто-то стрелял в старшего Делотра и оставил метку помадой… Эрнеста Ансельма отпустили.
Ей пришлось еще раз повторить эту новость собравшимся за столом. Ева медленно положила вилку. Габриэль нахмурился.
– Черт знает что такое… Простите, дамы! Как они могли отпустить его?
Он явно был расстроен.
– Мне ужасно совестно, Ева, что я вас во все это втянула, – сказала Амалия. – Я не думаю, что есть какая-то опасность, но я все же настаиваю, чтобы вы ночевали у нас. Выстрел в Делотра мне совсем не нравится…
– Я никого не боюсь, – отозвалась Ева с подобием улыбки.
– Тем не менее нам всем будет спокойнее, если вы останетесь здесь.
Вечер получался не слишком веселым. Ужин закончили в молчании, а когда Ксения включила радио, оттуда послышался голос Лили, который пел: